Как рассказывали мудрые старшие, к сожалению, их становится все меньше, в прошлые годы, когда кто-то собирался в дорогу по своим делам, он опасался, что первым человеком, которого встретит на улице, будет женщина, отпускающая проклятия. Если такое происходило и дело не срочное, путник откладывал его на потом, просто заходил к соседям, как будто для этого вышел, и возвращался домой.
Кто-то скажет, что это предрассудки. Возможно. Но по мне — перестраховка. Не хочет человек брать себе в попутчики негатив. А от сварливой, вечно чем-то и кем-то недовольной женщины можно чего-то другого ожидать? Позитива точно — нет.
Времена изменились, теперь люди все чаще блуждают в интернете. Вполне логично, что проклятия перекочевали в социальные сети, и довольно-таки заметно: они перестали быть только «привилегией» женщин. (Зачем было теснить слабый пол хотя бы на этом поле? Ну да ладно.)
Напишешь про кого-нибудь статью, неважно врач он, спортсмен или кто еще, обязательно находятся комментаторы, которые выдадут «да, у него отец такой (или брат)», «это же тот самый, что был в такой-то ситуации», «да это же та врачиха, что чуть не убила мою мать (тетю, сестру)» и так далее.
Уважаемые комментаторы, ну что поделаешь, нет идеальных людей, соответствующих «вашим стандартам». Когда-то они были, говорят, но до нас дошли лишь рассказы. (Правда, в книгах идеальные персонажи еще встречаются, но, опять же, по мнению авторов этих произведений.) Где их вам откопать? Есть, кто есть — такие же ингуши, которых не доставили с Марса, чтобы «вредить». Это — наши гости на свадьбах и похоронах, поскольку от своих родственных связей мы никуда не денемся. Мы все ими «повязаны» (в хорошем смысле слова).
Теперь к главному. Критика (обоснованная или нет) куда ни шло, но когда начинают сыпаться проклятия, это уже перебор. Проклятиям уже стало тесно в узких рамках «народного творчества», теперь это почти отдельный вид искусства — «интернет-сардамаш». Чего только не прочитаешь! Проезжаются по матери, отцу, родственникам и единомышленникам оппонента.
Молодые люди, вам нисколько не тревожно, что эти проклятия могут вернуться к вам же или вашим близким?
Практически во всех языках «разговор» — это значит просто разговор. Ингушский язык не так прост, как кажется, и об этом не раз и не два рассказывал уважаемый народный писатель Исса Кодзоев. В частности, о том, что «разговор» по-ингушски — «къа-маьл». «Къа» — это грех, «маьл» — благо. То есть ты своим языком (в данном случае — посредством клавиатуры) грешишь или делаешь благо.
Проклятия можно назвать благим деянием, как бы ни относился к человеку, которого проклинаешь? Пусть он этого заслуживает, но грех-то на тебе! Он не переходит, а остается и «приветствует» тебя.
Теперь перейдем, так сказать, к лирической части этого материала. Несколько лет назад парень-односельчанин рассказал такую историю: «Ехал я в сторону Карабулака. Вижу, стоит и голосует старик из тех, которых называют «живчиками». Активный такой, когда водители двух машин его не подобрали, он что-то говорил им вслед, жестикулируя. Я притормозил, вышел, поздоровался, усадил его на переднее пассажирское сиденье. Ну и разговорились, конечно. Говорит: «Я тут минут 15 уже стою, несколько машин проехало мимо». Начал он «полоскать» тех, кто его не подсадил, и слова были совсем не лестные. Потом спрашивает меня, какая фамилия, чей я буду. Сообщил ему. Он тут же начал рассказывать, что знал моего деда и внук такого человека не мог проехать мимо, наговорил кучу приятного о моей фамилии. Доехали до места, куда ему надо, я опять вышел из машины, вежливо поинтересовался, нужна ли ему и дальше моя помощь. Начал отъезжать и вдруг меня осенило: «Если он других водителей нехорошо обзывал, вот точно и мне сейчас достается, типа «нашелся мне тоже внук благородного человека, представитель хорошей фамилии» и так далее. Я развернул машину, подъехал к нему, вышел и говорю: «Если ты что-то мне вслед сказал, забери свои слова обратно». Он ничуть не растерялся, даже рассмеялся и говорит: «Ты понял, да, что я не удержусь?»
«У меня, вот честно, даже обиды на этого старика не осталось, — сказал мне односельчанин. — Но с другой стороны, неприятный урок. Хорошо, что подобные пожилые люди у нас редко встречаются».
Действительно — редко. Как, впрочем, намного и намного меньше в нашем обществе и тех, кто подсел на «интернет-проклятия». Но вся проблема и в том, что эти люди очень активные и каждого из них просто «слишком много». Не пополняйте их ряды.
Нехорошее это дело — слать проклятия.