На Мемориале памяти и славы в Назрани по обеим сторонам памятника построены колоннады, вдоль которых установлены 36 мемориальных плит с высеченными именами видных ингушских деятелей, внесших значительный вклад в становление и развитие ингушской государственности. В числе этих имен значится и имя первого ингушского профессора Дошлуко Доховича Мальсагова, которого по праву называют «мудростью народа».
Наша газета не раз обращалась к жизни и научной деятельности этого человека, но, учитывая то, что в этом году Дошлуко Доховичу исполняется 125 лет со дня рождения, решили продолжить говорить о нём. Это был ученый с мировым именем, воспитавший многих талантливых педагогов, ученых, писателей, журналистов, общественных деятелей.
Пожалуй, начнем с того, что Дошлуко Мальсагов всегда находился в гуще событий общественной, социальной и культурной жизни народа, активно участвовал в работе научных конференций и различных педагогических чтений. Но если говорить, каковы были его личные взгляды на жизнь, необходимо отметить, что Дошлуко был глубоко религиозным человеком. Достаточно сказать о том, что он не знал иного дохода, кроме заработанного собственным трудом. Рассказывают, что в характере этого человека, в его манерах и стиле жизни всегда присутствовали такие прекрасные черты, как простота и достоинство. А эти качества, как мы знаем, придают ещё большую прелесть человеческому облику.
Таким же порядочным и мягким был Дошлуко Мальсагов и в личной жизни. В 1922 г. он женился на завидной девушке, внучке выдающегося религиозного деятеля, овлия Батал-Хаджи Белхароева — Дзабанте. Избранница Дошлуко была красивой и благородной девушкой, воспитанной в лучших ингушских традициях. Выйдя замуж, Дзабанта Мусиевна полностью посвятила свою жизнь супругу, оберегая свой семейный очаг от всяких напастей. В совместной жизни у супругов родились две дочери — Мадина и Лидия, и сын Якуб, которые трепетно и нежно берегли наследие своего отца и передали всё накопленное своим детям и внукам. Сегодня наследники Дошлуко Доховича считают сохранение трудов своего прославленного предка святой обязанностью, чтобы все россияне на знаниях о таких людях формировали свое мнение об ингушском народе, и чтобы его наследие являлось предметом изучения в школах и вузах республики и страны.
Критика в литературе — дело необходимое
Так считал Дошлуко Мальсагов, который очень хорошо разбирался в таких областях науки и культуры, как литературоведение, теоретическая лингвистика, диалектология, этнография, история языка и т. д. Поэтому он принимал деятельное участие в обсуждении и решении вопросов упорядочения графики и орфографии ингушского языка, проблем школьного преподавания и изучения чечено-ингушского фольклора.
Одновременно он подвергал тщательной проверке и контролю все научные работы и писательские труды своих современников, которые очень часто допускали непростительные ошибки и просчеты в своих публикациях. Поэтому неудивительно, что Д. Д. Мальсагова знали на Кавказе не только как выдающегося ученого и поэта, но и как литературного критика. За свою жизнь он опубликовал около десятка критико-литературоведческих очерков, посвященных анализу произведений советских писателей, умело подвергая их жёсткой критике за грубые, клеветнические вещи, затрагивающие честь и достоинство ингушского народа. Известно, что Дошлуко Дохович открыто критиковал произведения, искажающие истину, кого бы она ни касалась.
В качестве примера хочется привести статью Дошлуко Мальсагова, которую он написал в 1931 году в адрес автора клеветнического романа «Тайпа» Льва Павловича Пасынкова, вызвавшего большой резонанс не только в Ингушетии, но и во всем горском крае. Этот роман, в котором ингушский народ поливался грязью, несколько раз переиздавался в центральных издательствах, и на его основе собирались даже снять художественный фильм. Такое предвзятое отношение к одному из кавказских народов вызвало обоснованный протест со стороны общественности. Дошлуко Дохович одним из первых подверг это произведение жесточайшей критике. Ученый просто и доходчиво объяснил русскоязычному читателю, что такое «тайпа», показав также, что приведенный в романе псевдо-фольклорный материал не является ингушским «ни по форме, ни по содержанию».
А потом Дошлуко Мальсагов написал письмо Максиму Горькому, который якобы дал хороший отзыв произведению Л. Пасынкова. «Нельзя любить великую Родину, одновременно не любя каждый из народов, объединившихся в первый в истории человечества могучий братский Союз. Ингушский народ гордится героической шестидесятилетней борьбой со страшным по своей жестокости и силе врагом, каким явился для него царизм, он еще в большей мере гордится героическим участием своих сынов в Гражданской войне. Кроме того, ингуши имели счастье вписать блестящие страницы в историю освободительной борьбы на Северном Кавказе. Поэтому естественен протест народа против такого романа, опошляющего его историю».
Историки пишут, что после этого письма в Московском книжном издательстве состоялась внеочередная коллегия, на которой решено было приостановить выпуск романа «Тайпа».
«Слово о полку Игореве» на ингушский лад
Наиболее ярко и выразительно прорезался пытливый взгляд ученого во время открытия им некоторых тайн в одном из самых известных памятников древнерусской культуры «Слово о полку Игореве». Его статья «О некоторых непонятных местах в «Слове о полку Игореве», составленная им после разбора поэмы, получила высокую оценку многих советских ученых, в том числе и известного академика Д. С. Лихачева, который, в частности, писал: «Недаром говорят, что ум без смелости бессилен, а сила без ума опасна. Дошлуко Мальсагову были свойственны и ум, и смелость, когда он взялся за анализ «Слова...». Он доступно, убедительно, основываясь не на догадках и ассоциациях, а на строгих научных фактах, объясняет это непонятное место в «Слове о полку Игореве» и, используя данные археологии и истории строительного искусства на Руси, делает неоспоримые выводы, с которыми согласились все ученые страны».
Кроме этого, данный труд своей оригинальностью и новизной проблемы вызвал широкий отклик у ученых из дальнего и ближнего зарубежья. А широкая аудитория с интересом отнеслась к тому, как Дошлуко Дохович исследует вопрос исторических связей Древней Ингушетии и Древней Руси, подтверждением чему являются многочисленные русско-ингушские лексические параллели, встречающиеся в старинной поэме.
Согласитесь, только высокообразованный и проницательный человек мог привлечь данные языка, этнографии и фольклора вайнахов для исследования памятника древнерусской литературы. Именно эти качества, а также прекрасное знание кавказских языков и фольклора позволили Д. Д. Мальсагову, не привыкшему отступать перед трудностями, сделать целый ряд научных открытий, связанных со «Словом...». Эта работа, которая является одним из самых широко известных его научных трудов, была опубликована в 1959 г. в «Известиях Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы».
Травля как способ мести
Несмотря на то, что Дошлуко Дохович неустанно работал над просвещением населения и занимался только благими делами, у него всё же находились недоброжелатели. Это были первые годы после возвращения чеченцев и ингушей из ссылки, и жизнь в Чечено-Ингушетии только начала налаживаться. Казалось бы, надо было радоваться за такого светлого человека, ведь сравнительно недавно, если судить по историческим меркам, наше общество в большинстве своем не умело даже читать и писать, а Дошлуко Мальсагов, достойно продолжая дело, начатое Темботом Бековым, Заурбеком Мальсаговым и другими просветителями края, старался донести до широких масс свет знаний. Тем не менее, окружение Дошлуко, особенно секретари и идеологические работники обкома партии и их приспешники всячески пытались дискредитировать его перед общественностью, публикуя всякого рода клеветнические доносы и письма-кляузы, пытаясь обвинить его в приверженности к пережиткам прошлого. Безвольные и слабохарактерные, далекие от истинной науки, эти чиновники всячески пытались угодить своим боссам, получая от этого собственную выгоду.
Рассказывают, как однажды бывший ученик и близкий друг Дошлуко Доховича, автор поэмы «Солнце в крови» Николай Штанько, возглавлявший в тот период отдел писем газеты «Известия», узнав о травле против своего учителя, предложил направить в ЧИАССР журналистский десант для освещения всех извращений и перегибов, которые допускались местными чиновниками и вредили поступательному движению возрождавшейся республики. Однако Дошлуко отказался принять такую помощь, надеясь на свои собственные силы и на то, что здравый смысл у этих людей восторжествует. Но, к сожалению, ему до конца своих дней пришлось вести эту неравную борьбу с псевдонародными чинушами и их приспешниками. Такое постоянное противодействие со стороны недальновидных политиков, плюс к этому долгие годы ссылки, потери, лишения не могли не отразиться на его здоровье — весной 1961 г. Дошлуко Дохович перенес ишемический инсульт головного мозга.
Но даже во время болезни Дошлуко Дохович не прекращал работать: диктовал тексты писем, отрывки научных работ, консультировал аспирантов. Никакие обстоятельства не могли разобщить профессора Мальсагова с жизнью научного работника, и он мужественно и стойко шел по избранному пути.
После выздоровления Д. Д. Мальсагов вновь активно приступил к научно-педагогической деятельности. В это время он был включен в состав экспертной комиссии при Северо-Кавказском совете по координации научной работы по гуманитарным наукам, созданном по приказу Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР, участвует в заседаниях ученых советов северокавказских вузов, выступает оппонентом при защитах диссертаций.
Д. Д. Мальсагов, которого всегда отличали прямолинейность и бескомпромиссность, заявлял руководству Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы о неправильном отношении к национальным кадрам. Изучению ингушского нартского эпоса, который, по его мнению, должен был стоять в одном ряду с величайшими памятниками человеческого гения, ученый придавал особое значение. Кстати, вопрос о нартском эпосе до сих пор считается одним из наиболее сложных.
Несмотря на относительное противодействие, Дошлуко Дохович предпринимал титанические усилия для поддержки национальных научных кадров. Благодаря широкой известности, уважению со стороны ученых и коллег Дошлуко Доховичу удавалось помочь своим подопечным продолжать научную работу, в том числе и за пределами республики — в Москве, Ленинграде, Махачкале, Ставрополе, Тбилиси и пр. Так, в августе 1963 г. по его ходатайству Академия наук Грузинской ССР приняла решение прикомандировать воспитанников Дошлуко Доховича, студентов из Грозного, для работы над кандидатскими диссертациями с предоставлением им мест для проживания в студгородке. Сегодня многие талантливые русские, ингушские и чеченские профессора, кандидаты наук в различных сферах жизнедеятельности людей, а также педагоги, ученые, писатели, партийные и советские работники по праву считают себя воспитанниками Дошлуко Доховича.
Его труд был высоко оценен государством. Член Союза советских писателей с 1937 года Д. Мальсагов в связи с 40-летием установления советской власти в Чечено-Ингушетии за общественную и научно-педагогическую деятельность был награжден Почетной грамотой Президиума Верховного Совета СССР, а в 1961 году — медалью «За трудовую доблесть». 8 июля 2002 г. за выдающиеся заслуги в развитии языкознания и в связи с 78 годовщиной ингушской государственности Д. Д. Мальсагов был посмертно награжден орденом «За заслуги» Республики Ингушетия.
Но самое главное, как считают его родные, это память народа, которая является самой высокой наградой от людей, снова и снова возвращающихся к его имени, чести, слову.
Дошлуко Мальсагова не стало 9 июля 1966 года. После его ухода из жизни родными и близкими ученого была придана огласке его деловая и дружеская переписка с выдающимися советскими и российскими учёными, педагогами, искусствоведами, журналистами, художниками, поэтами и т. д., в числе которых были Юнус Дешериев, Николай Гудзий, Уздиат Далгат, Гази-Магомед Даурбеков, Евгений Крупнов, Дмитрий Лихачев, Арнольд Чикобава, Николай Штанько и многие другие.
В этой переписке находится вся сознательная жизнь Дошлуко Мальсагова: со всеми взлетами и падениями. Читая эти письма, начиная с января 1933 г., которым датировано первое письмо Хубиева Ислама (Ислама Карачайлы), известного кавказского журналиста, ответственного секретаря журнала «Революция и горец», и заканчивая маем 1966 г., когда здоровье Дошлуко Доховича было подорвано, читатель может проследить жизнь этого удивительного ученого и без труда определить, чем был занят профессор в тот или иной исторический период, а также понять, какой непростой, полной самоотречения и патриотизма была его короткая, но яркая жизнь.
Читая эти трогательные письма, вошедшие в книгу «Дошлуко Дохович Мальсагов: день за днём. Из эпистолярного наследия», невольно обращаешь внимание на то, как тонко и бережно обращается ученый к своим адресантам. Здесь не только научная переписка с видными советскими учеными (в том числе с сотрудниками Кунсткамеры), но и письма, адресованные своей семье, касающиеся его творческого наследия и частной жизни. Мы не располагаем возможностью передать содержание всех этих писем и посланий, вошедших в издание, но если кто-то из вас возьмет и почитает эту книгу, почерпнете для себя много интересного и полезного.
Бесспорно, Дошлуко Мальсагов был великим ученым-исследователем, но прежде всего он был настоящим человеком и гражданином своей страны. Несмотря на все тяготы и лишения, выпавшие на его долю, Дошлуко любил СССР и гордился тем, что живет и трудится в великой державе. Также преданно и самоотверженно он любил свою малую родину и ингушский народ, во славу и просвещение которого он вложил все свои знания, силы и опыт. Поэтому смело можно сказать, что значимость этой личности, еще при жизни ставшей настоящим явлением ингушской культуры, и весомый вклад Дошлуко Мальсагова в историю нашего народа невозможно переоценить. Его имя прочно вошло в историю Ингушетии и еще долгие годы будет освещать светлый путь к знаниям.