Заходим на сайт МВД по Ингушетии, смотрим сводку. Берем последние шесть информаций от 2 марта этого года. Даже не надо сами сообщения приводить, только заголовки. Они такие: «В Плиево и Карабулаке полиция изъяла мефедрон», «Полиция изъяла у пассажирки ВАЗа мефедрон», «В Магасе полиция изъяла мефедрон» и так далее.
Здесь фигурируют и жители Назрани, и Сагопши, да и другие населенные пункты тоже не «в накладе». Потребители этого самого синтетического наркотика есть в каждом селе и городе. Мало того, у нас «закладки» (тайники) устраивают иностранцы, залетные из Вологды, Ярославля, Москвы.
Маленькая справка: мефедрон, или 4-метилэфедрон, 4-метилметкатинон, на языке сленга известен как «мяу», «магия», «меф», «дед», «соль», — это синтетический наркотик класса замещенных катинонов и амфетаминов.
Вещество представляет собой кристаллический порошок, цвет которого может быть различным: грязно-белым, коричневатым, с желтым оттенком и др. Наркотик оказывает стимулирующий эффект на центральную нервную систему и обладает эмпатогенным действием.
Последствия употребления мефедрона такие: зависимость, психозы, бред, паранойя, галлюцинации, агрессия, раздражительность, тревожное расстройство, панические атаки. Там есть и другие моменты, но этого хватит.
А ведь, помнится, в феврале 2021 года в регионе тейпы объявили чуть ли не «священную войну» наркоторговцам. Моя коллега Мадина Оздоева в объемном материале в газете «Ингушетия» отмечала, что «в последнее время в нашей республике участились случаи, когда при странных обстоятельствах умирают молодые люди, а их родственники, и даже врачи по просьбе родных, не говорят всей правды. В основном причиной смерти называют проблемы с сердцем или ссылаются на злополучный Covid-19, которому не привыкать к подобным наговорам».
Далее она пишет: «Раньше таких скоропостижных смертей было очень мало, если кто-то умирал из молодых — считалось сенсацией. Но теперь, когда среди молодежи стало модным принимать различные психотропные таблетки и лекарства, не проходит и дня, как мы узнаем, что кто-то из знакомых, родственников или коллег по работе столкнулся с этим злом и потерял близкого человека. Особенно страшно, когда матери хоронят своих сыновей, еще не до конца окрепших и успевших пожить».
Ну и дальше: «Испытывая крайнюю озабоченность и тревогу за дальнейшую судьбу многих легкомысленных юношей и девушек, пристрастившихся к опьяняющим и одурманивающим средствам, старейшины сёл и городов бросили клич всем тейпам и фамилиям, населяющим Ингушетию, чтобы они в свою очередь предприняли необходимые меры для того, чтобы остановить это зло под названием «наркомания».
Сегодня во всех социальных сетях можно увидеть обращения представителей различных фамилий и тейпов, которые утверждают, что молодежь Ингушетии как никогда раньше начала терять свой социальный статус путем употребления опьяняющих средств, которые имеются в свободной продаже.
По словам авторов обращений, для них не существуют ни «своих», ни «чужих», а есть только проблема, которую нужно решать совместными усилиями. Имамы и старейшины населенных пунктов отмечают, что неважно, употребляет человек наркотики или распространяет их: никто не будет укрывать и заступаться за него. Преступник будет обнародован, передан компетентным органам и наказан по заслугам. А то, что он носитель той или иной фамилии (какой бы уважаемой или большой она ни была), не даст ему шансов избежать наказания».
Короче, «война» была объявлена. Тем более, Глава республики Махмуд-Али Калиматов на встречах с общественниками, религиозными деятелями не раз их призывал к консолидации для борьбы с наркоманией. «Ничего невозможно достичь в обществе, где существуют какие бы то ни было разногласия по данному вопросу. Объединения сил и возможностей — вот с чего мы должны начать», — говорит он.
Казалось бы, возьмемся и минимизируем, если не истребим. Прецедент уже есть. Напомню, что любителей выпить горячительное мы дружно осудили, водочные магазины (было время) и громили, и сжигали. На свадьбах, других праздничных мероприятиях алкоголь не допускаем. Выпивка вроде как дурной тон. Здесь все понятно.
Напрашивается вопрос: а что не так с потребителями мефедрона? Они что, без запаха (страшно аж, «Парфюмера» вспомнил, книгу, которую так и не дочитал!). А может, бесцветные? Но ведь как-то полицейские их вычисляют, в отличие от родителей, родных, общества в целом.
Получается, «войны» у нас не случилось, зато по всей республике, как грибы после дождя, начали открываться реабилитационные центры. Ничего плохого в этом нет, поддерживаю. Наркоман — больной человек, его надо лечить. Только опять вопросы: что хорошего, когда у таких центров есть пациенты, и их не мало? Может, ко второму этапу «войны» с наркоманией пора приступить, но теперь уже действительно всем миром и не на словах, а на деле?