В поисках справедливости и равноправия

Ровно сто лет назад на Чукотке был расстрелян ингушский ревкомовец Якуб Мальсагов

Историки и краеведы об этом человеке знают очень мало. Весьма интересно, но даже национальная принадлежность этого революционера была выяснена лишь в последнее время.

Только благодаря тщательному расследованию военных историков стало известно, что расстрелянный на Чукотке сто лет назад Якуб Мальсагов являлся не осетином, как свидетельствовали многие, а ингушом из большого и знатного рода Мальсаговых.

Также долгое время не было известно, когда и где он родился, в какой семье жил, где учился и кем работал, но больше всего историков интересовало, каким образом оказался он в начале прошлого века на Чукотке? Само собой разумеется, до сих пор остается нераскрытым также процесс формирования этого человека как гражданина и революционера.

В этом материале мы постараемся поэтапно изучить непростой жизненный путь отчаянного ингушского парня, который в поисках достойной жизни оказался в другой части света, и, опираясь на имеющиеся бесспорные факты и свидетельские показания соратников Якуба Мальсагова, попытаемся вернуть из небытия историю жизни и борьбы мужественного человека.

«Потом препроводили меня в дом, где я жил, и приказали не выходить. Через короткое время я услышал частую стрельбу, потом узнал, что девять ревкомовцев убиты. После этого происшествия был поставлен патруль для поимки проезжающих из Марково двух революционеров — Берзиня и Мальсагова. Как мне стало известно потом, 7 февраля 1920 года их поймали, и в 5 часов утра следующего дня они тоже были убиты без суда и следствия».

Эти свидетельские показания жителя Анадыря, моториста В. Янковского в качестве главных пояснений приводит в своей статье кандидат исторических наук Николай Жихарев, который в начале 70-х годов прошлого столетия начал публиковать в назрановской районной газете «Путь Ленина» свои авторские материалы, посвященные отважному ингушскому революционеру Якубу Мальсагову.

Благодаря упорному труду историка Жихарева, были найдены и опубликованы архивные документы, в которых упоминается имя ингуша Якуба Мальсагова. Это свидетельства Мартинсона, доверенного лица фирмы «Олаф Свенсон и К» в Марково, рассказ Борисова, делегата Анадырского ревкома и других свидетелей. Все они сообщают о том, что Мальсагов вместе с Берзинём были направлены ревкомом в Марково для установления там советской власти. На обратном пути они попали в устроенную контрреволюционерами ловушку и были захвачены.

Но кроме архивных документов имеются ещё и свидетельства людей, которые непосредственно встречались с Якубом Мальсаговым. К примеру, жительница Анадыря Аграфена Даниловна Циницкая вспоминала: «Помню, был у нас в ревкоме один Мальсагов — высокий, черноволосый, красивый парень. Часто ездил он с Берзинём в Усть-Белую и Марково. Однажды, по возвращении из Марково коммерсанты убили их».

Женщина по имени Елена Михайловна Бондарева тоже вспоминала, что был в ревкоме человек с кавказской внешностью, и что фамилия у него была Мальсагов, но кто он и откуда прибыл на Чукотку, она не знала.

Как оказалось, будучи в Марково, Якуб часто встречался с неким В. Чекмаревым, который почему-то в своих воспоминаниях говорил, что Якуб Мальсагов — по национальности осетин. Между тем к 1957 году, спустя 37 лет со дня злодейского убийства Якуба Мальсагова, историкам и краеведам стало известно, что у него во Владивостоке был брат по имени Сандро, который владел шхуной «Уайт маунтин». И вот с этой информации и потянулась ниточка, которая привела всех поисковиков к точным сведениям о судьбе прославленного ингушского революционера, отдавшего свою жизнь за свободу на Чукотке.

В самом конце 50-х годов прошлого столетия исторические исследователи и журналисты из Магадана и Чукотки начали свои поиски персональных данных ингушского революционера. Имя, фамилия и внешние данные Мальсагова говорили о том, что он с Кавказа. Для начала решено было искать через печатные средства массовой информации на Севере. Статьи публиковались в ряде газет Хабаровского и Приморского краёв, Читинской, Иркутской, Омской, Томской и Кемеровской областей, но откликов никаких не поступило.

Тогда историкам ничего не оставалось делать, как искать родственников или знакомых Я. Мальсагова на Кавказе путем публикации материалов в местных газетах и через адресные столы. Для газет была подготовлена специальная статья с вопросительным заголовком «Не знали ли вы Якуба Мальсагова?». Будучи уверенными в том, что Якуб Мальсагов по национальности осетин, авторы статьи направили материал в города Орджоникидзе, Цхинвали, Сухуми и Батуми, где компактно проживали осетины. Ждать ответа или откликов на статью пришлось достаточно долго.

И только спустя несколько лет, а точнее, в июне 1966 года сотрудник газеты «Социалистическая Осетия» Т. Загутонов сообщил: «К вашему сведению должен сказать, что Мальсагов — вообще не осетинская, а исконно ингушская фамилия. Возможно, вам более подробные сведения сообщат в республиканском музее краеведения Чечено-Ингушской АССР или в редакции газеты «Грозненский рабочий».

Аналогичное сообщение пришло также из редакции газеты «Советон Ирыстон». «По нашему мнению, это не осетинская фамилия, а скорее, ингушская», — писали журналисты из Осетии.

Поиск Мальсаговых через адресные столы, который вёлся параллельно, тоже говорил о том, что искать Якуба Мальсагова следует среди ингушей. В частности, в одном письме из паспортного стола г. Нальчика говорилось о том, что у них в городе проживало два человека по фамилии Мальсаговы, и те умерли. Оба по национальности ингуши. Но у них оставались родственные наследники, и работники паспортного стола любезно предоставили исследователям их адреса, по которым были отправлены поисковые письма.

В апреле 1967 года пришел ответ из г. Набит-Дага от Алихана Мухарбековича Мальсагова. Он писал: «Я уроженец г. Грозного, по национальности ингуш. Недалеко от этого города есть Назрановский район, в котором живет не менее тридцати тысяч Мальсаговых. Обратитесь в редакцию районной газеты. Но если они вам не дадут ответа, я могу туда поехать, как только получу отпуск, и разыщу родственников Якуба».

Получалось, что сведения В. Чекмарева о национальности Якуба Мальсагова были неточными, если верить тому, что в одном небольшом районе проживало не менее тридцати тысяч человек, носящих такую же фамилию?

С запроса в адресный стол г. Грозного у поисковиков началась переписка по новым адресам, в том числе и с редакциями районных газет Чечено-Ингушской АССР. Среди полученных писем было одно очень важное. Приводим его с небольшими сокращениями.

«В задержке ответа виноват я, дальний родственник Якуба Мальсагова и бывший сотрудник редакции газеты «Грозненский рабочий». Редакция считала, что я быстро и наиболее полно отвечу вам. И поэтому я пытался найти что-нибудь новое о Якубе. Несмотря на то, что мои расспросы не дали ничего конкретного, могу направить вас к ближайшему родственнику Якуба — Алаудину Висангиреевичу Мальсагову, который проживает в селе Альтиево Назрановского района ЧИАССР».

На второй же день из Краснодара пришло письмо от некоего Ахмеда Мальсагова, тогда студента политехнического института.

«Я с уверенностью могу сказать, — писал Ахмед, — что Якуб Мальсагов является моим родственником, и он по национальности не осетин, а ингуш. У нас в Чечено-Ингушетии существует целое селение Мальсаговых, также есть старики, которые хорошо помнят дни гражданской войны и знают её участников».

Итак, снова Назрановский район, в котором живет тридцать тысяч Мальсаговых. И тоже родственник. Как выяснилось потом, автор письма из Краснодара действительно был родственником Якуба.

Ахмед Пшемахович Мальсагов в своем письме прислал описание семьи Якуба Мальсагова. Отец и мать Якуба были простыми людьми. Оба дети земли — хлеборобы. Семья жила не богато, но дружно. Великим счастьем для Исаака и Есы были пять сыновей — Исмаил, Исраил, Висангирей, Сандро, Якуб, и две дочери. Школьное образование получили не все. Сандро и Якуб учились больше, чем все остальные. Это и понятно. Небольшое количество земли, которое имел Исаак Осмиевич, не обеспечивало даже полуголодного существования. Младшим надо было добывать хлеб на стороне. А как его добудешь, если не умеешь читать и писать? И, напрягая свои силы, экономя на всём, Исаак Осмиевич и Еса Тимировна старались дать детям образование.

По уточненным данным, самый младший Якуб родился в 1876 году. С восьми лет начал учиться в четырехклассной школе в крепости Назрань. Учился хорошо, прилежно. Окончил школу в 1888 году, и осенью того же года родители устроили его в частное училище, которое он посещал три зимы.

Здесь, в Альтиево, Якуб видел, как много работали крестьяне на своих маленьких клочках земли, а жили плохо. Лучшей землёй владели князья и помещики. Они совсем на ней не работали, а жили богато. И ещё было очень обидным — национальное неравенство. Горцев называли инородцами, людьми второго сорта. Священники в православной церкви, муллы в мечети говорили, что «всё это от Бога, от Аллаха. Так было, так будет. Роптать и бороться грешно». Но Якуб яростно сопротивлялся таким идеям и не соглашался с этим.

В самом начале прошлого века (предположительно, 1904-1905 гг.) брат Якуба Сандро ушел из дому и многие годы не присылал никаких вестей. Где он, что с ним, никто не ведал. Люди говорили, что он уехал в Америку и там затерялся. Так происходило не только в этой семье. В поисках работы и лучшей жизненной доли уходили из-под родного крова тысячи людей, иногда возвращались, иногда надолго задерживались где-то на чужбине.

По-прежнему с утра до ночи гнули спину на семейном поле старшие сыновья Исаака, но летом им иногда помогал Якуб. Правда, позднее он чаще стал уезжать на заработки в Назрань или Грозный. Работал грузчиком, на строительстве дороги землекопом. Побывал Якуб и на грозненских нефтяных разработках. По приезде домой Якуб в кругу семьи и близких родственников рассказывал о городской жизни, о богатых и бедных людях, об обсчете рабочих подрядчиками, непонятной многим беднякам солидарности рабочих людей. Старики дивились, качали головами.

Перед первой мировой войной, в 1913 году родители погнали Якуба из дому и сказали: «Отыщи Сандро и верни его домой. Ведь позор дому, родному очагу, что наш человек живет на чужбине, как отринутый! Ищи своего брата в Америке, не зря люди говорят, что он может быть там».

И вот, выполняя это жесткое требование родителей, Якуб покинул дом и поехал на поиски брата. Но так получилось, что эти поиски привели его в революцию.

По многим источникам известно, что в 1915 году Якуб нашел своего брата на Аляске, в городе Ном. Сандро был бойким коммерсантом, уже владел небольшой моторной шхуной. Встреча братьев была запечатлена на фотографии, которая длительное время хранилась у Хадишат Висангиреевны Мальсаговой, родной племянницы Якуба Мальсагова.

В Америке Якуб работал кладовщиком, грузчиком, даже матросом, плавал иногда вместе с братом. В Номе Якуб встречался с другими кавказцами и русскими, которые были членами американской рабочей партии, и все порабощённые были едины в своем порыве произвести переворот за равенство в обществе.

Повидав жизнь на благословенной Аллахом земле Кавказа, на осененной Христом земле россиян от Балтики до Тихого океана, Якубу «посчастливилось» побывать ещё и во многих городах Северной Америки и Аляски. И везде видел он голодающих, униженных людей труда, бесправных и гонимых отовсюду инородцев. Он сам был таким. Человек без постоянного места жительства, вдали от родины, без семьи, он готов был сделать всё, чтобы сокрушить эту несправедливость.

За долгие годы своей трудовой скитальческой жизни он понял, что бороться надо сообща, объединяя силы рабочих, крестьян, солдат и матросов, армян, ингушей, эскимосов, чукчей.

Февральская революция в России застала Якуба на Аляске. Он был безумно рад свержению самодержавия. В тот момент Якуб очень хотел вернуться на родину, но американские власти ему это не разрешали. Проходили недели, месяцы. Каждую весточку из России Якуб с братом встречали с большим интересом, много спорили. А американские газеты пугали их всех кровавыми большевиками. И больше всех доставалось Ленину — вождю пролетариата.

Весть о Великой Октябрьской социалистической революции также дошла до Аляски буквально за считанные дни после переворота в стране. Якуб страстно рвался на Кавказ. Но прошел ещё год, прежде чем ему удалось приплыть на Чукотку. В неимоверно тяжелых условиях проходил этот путь для всех его участников, и так получилось, что здесь, на Чукотке, ему пришлось остаться. Он ехал сюда вовсе не с коммерческими целями: Якуба не интересовала торговля и золотые прииски. Он хотел строить новую жизнь. Но в Анадыре он увидел, что колчаковцы здесь делают то же самое, что и слуги самодержавного царя в главных столицах страны.

Наблюдая за ситуацией со стороны, некоторое время он работал где придется. Разгружал баркасы, ловил рыбу, трудился в артели угольщиком. Здесь-то и встретился наш соотечественник со старшим уполномоченным ревкома Мандриковым, который сначала присматривался к нему, а потом привлек к участию в вооруженном свержении колчаковцев.

16 декабря 1919 года небольшая ячейка революционеров, куда входил и Якуб Мальсагов, разоружила колчаковских милиционеров в Анадыре. Это было нелегко. Нужны были смелость, храбрость и осмотрительность. Всё это было у Якуба Мальсагова.

А поздно вечером того же дня Якуба Исааковича Мальсагова избрали членом Анадырского уездного революционного комитета. На заседаниях вместе с другими членами ревкома он обсуждал все вопросы, которые волновали жителей Анадыря. К его мнению прислушивались, его уважали, как грамотного и очень волевого человека.

Самым важным вкладом в борьбу за новую жизнь стало участие Якуба Мальсагова в поездке с Августом Берзинём в Усть-Белую и Марково в январе 1920 года для ликвидации там ставленников колчаковской власти и избрания Советов. Поездка эта продолжалась 38 дней, в пургу и лютые морозы, на нартах, которые тянула упряжка из восьми собак. В общей сложности, они проехали с Берзинём 1200 километров туда и обратно.

По воспоминаниям В. М. Чекмарева, уездного смотрящего посёлка Марково, все эти дни Якуб был верным товарищем Августа Берзиня и ближайшим его советником.

«С Якубом я познакомился 18 января 1920 года, в тот вечер, когда он вместе с другими революционерами, Берзинём и Куркутским, приехал к нам в Марково. По выражению лица и по его поступкам можно было определить, что он очень смелый и решительный человек. Ничего не боится», — писал он в своих записях в дневнике.

Почти две недели он жил в доме у Чекмаревых. За это время здесь, в Марково, был учрежден первый Совет рабочих депутатов, председателем которого был избран Федор Дьячков. Вот что он рассказывал, отвечая на вопрос, знал ли он Якуба Мальсагова: «Впервые я познакомился с ним днем 19 января 1920 года. Берзинь и Мальсагов были присланы к нам от партии большевиков и Советской власти, чтобы помочь нам освободиться от ига колчаковских ставленников и капиталистов. Я видел, как Якуб Мальсагов участвовал в проведении учета товаров у доверенного фирмы «Олал Свенсон и К», а также в подготовке и проведении первых собраний Совета. Такие честные и самоотверженные люди запоминаются надолго. Мы предприняли все возможные меры для того, чтобы Берзинь и Мальсагов остались у нас, но в конце января они уехали из Маркова в Усть-Белую и Анадырь».

Из архивных документов и показаний свидетелей видно, что 8 февраля 1920 года, в пятом часу утра, А. Берзиня и Я. Мальсагова вывели из дома Бесекерского на улицу и повели якобы в арестный дом. В десяти метрах от дома конвоиры неожиданно с близкого расстояния выстрелили в спину А. Берзиня. Он упал, Якуб резко обернулся, и в этот момент пули американских винчестеров попали ему в живот. Конвоиры оттащили убитых за сарай и бросили их там. Через несколько дней трупы были свезены в яму и засыпаны снегом, а чуть позднее — мерзлой землей.

Только десять лет спустя после отъезда Якуба из дому, в 1923 году, родные узнали о его гибели. Весть об этом подал Сандро. Но что делал Якуб в Анадыре, почему контрреволюционеры расстреляли его, родные узнали лишь из печатных публикаций, которые вышли в сборнике «Время, события, люди» в 1967 году. К тому времени, конечно, родителей Якуба уже не было в живых.

В сентябре 1969 года судебно-медицинская комиссия по перезахоронению останков зверски убитых контрреволюционерами членов Анадырского ревкома вскрыли братскую могилу, в которой были похоронены А. М. Берзинь, Я. И. Мальсагов, С. И. Гринчук и другие. Осмотр позволил восстановить картину последних минут их жизни и установить причину смерти.

В настоящее время общая братская могила ревкомовцев находится на высоком берегу Анадырского залива. Благодарные потомки высекли на розовом граните имена тех, кто в суровую зиму 1919-1920 гг. принес сюда радость освобождения, отдав за это свои жизни. И среди этих имен сияет золотом имя ингушского революционера Якуба Исааковича Мальсагова.