Эту очень поучительную и невыдуманную историю о жизни и профессиональной деятельности прокурора-ингуша Мажита Ведзижева, спасшем в период репрессий (1937-38гг.) многих людей от участи быть репрессированными и расстрелянными, мне поведал житель селения Плиево, давний друг и постоянный читатель газеты «Ингушетия» Аюп Горчханов, который предоставил нашей редакции имеющиеся у него на руках данные об этом человеке и рассказал, где и как о нём можно добыть более подробную информацию.
В селении Верхние Ачалуки мы отыскали внуков отважного прокурора, через которых нам удалось найти документально подтверждающую информацию о Мажите Ведзижеве. Оказалось, что даже в то смутное время действовали настоящие герои, которые ценой собственной жизни спасали жизни других.
Как известно, в 1936 году под предлогом «антисоветских настроений» в стране начались массовые репрессии интеллигенции, кулаков и религиозных деятелей. В тюрьмы заключались по несколько сотен человек в день. В основном это были образованные, культурные и богатые люди, арестованные НКВДэшниками. В действующую двойку УНКВД входили и сотрудники прокуратуры, среди которых был и достойный представитель ингушского народа Мажит Ведзижев, который искренне переживал за судьбу безвинных людей, оказавшихся за решеткой.
Мажит Хосботович Ведзижев родился 24 мая 1898 года в селении Нижние Ачалуки (Даби-Юрт) Малгобекского района Ингушетии в семье крестьянина-середняка, Героя Царской Армии Хосбота Ведзижева, который участвовал в русско-турецкой войне и за боевые заслуги был награжден Георгиевским Крестом 1-ой степени. Родители мальчика занимались сельским хозяйством, главным образом скотоводством. Отец Мажита мечтал, чтобы его сын стал образованным человеком, и мечтам этим суждено было сбыться. К десяти годам Мажит был отдан учиться во Владикавказское реальное училище, которое он блестяще окончил в 1917 году, спустя пять лет после смерти отца. Затем он поступает в военное училище без вступительных экзаменов, благодаря отличной учебе в реальном училище. Став военным, он вновь возвращается в родное село и первое время занимается домашним хозяйством, которое было расшатано после смерти отца. Продолжение дальнейшей учебы в это время для Мажита было невозможным у них была большая семья, которая осталась без кормильца, и других мужчин в семье не было.
В 1918 году весьма образованный и грамотный молодой человек стал привлекать к себе внимание со стороны органов местного самоуправления, и ему, 20-летнему парню предложили вести общественную работу в Ингушетии, которая началась в сельском совете Нижних Ачалуков в качестве члена совета и секретаря исполкома. Но с приходом белых Мажиту пришлось приостановить свою деятельность, и, не выезжая за пределы Ингушетии, вести с белогвардейцами настоящую идеологическую борьбу.
Он был избран секретарем подпольной партийной ячейки, а затем принят в ряды коммунистической партии. Неоднократные обыски с целью ареста М. Ведзижева, устроенные по приказу генерала Деникина, не увенчались успехом, благодаря тому, что Мажиту помогали местные жители скрываться у надежных людей.
С приходом большевиков в 1920 году Мажит Ведзижев снова взялся за работу. Профессиональную служебную деятельность М. Ведзижев начал в следственных органах и в начале 1921 года был назначен начальником Окружной милиции в селении Пседах. Прослужив здесь целый год он был избран членом Назрановского Окружного исполкома с исполнением обязанностей заместителя заведующего отделом управления. В начале 1922 года постановлением Окружного исполкома в интересах дела, после проявленной энергичной работы был назначен заведующим отделом управления. В ноябре 1923 года был назначен помощником прокурора Горской республики по Назрановскому и Сунженскому округам, и в этой должности находился до момента выделения Ингушетии в автономную область, то есть до 10 августа 1924 года, и с этого времени по 1926 год был прокурором Ингушской автономной области по назначению прокурора РСФСР. В марте 1926 года был переброшен в Чечню в качестве заместителя прокурора.
Будучи прокурором Ингушской областной прокуратуры (тогда ему было всего 26 лет), Мажит Ведзижев принимает участие в историческом первом пленуме Северо-Кавказского краевого суда, что подтверждает его фотография с членами данного форума.
После ликвидации Ингушской автономии (середина 30-х годов) он продолжает работу в прокуратуре во Владикавказе. Каждый день на своем лихом коне, которого он ласково называл Зорькой, Мажит за полтора часа преодолевал расстояние от Даби-Юрта (так по-другому называется селение Нижние Ачалуки) до Владикавказа. На боку Зорьки была наколка с инициалами Мажита «В. М.». А когда он приезжал домой, его встречали всем селом, говоря «ц1е пхьешашдарг воаг1а», то есть, едет удалец с красными манжетами на рукавах. Именно такую форму носил прокурор Владикавказа Мажит Ведзижев.
Это были самые тяжелые для народа времена. Но он еще не знал, какую в дальнейшем трудную и жестокую судьбу уготовила ему и его народу жизнь, точнее всеядные узурпаторы, находящиеся у власти.
Как свидетельствуют родственники нашего героя, каждая весть о назначении Мажита на ту или иную должность сильно радовало население, так как здесь знали Мажита как честного, отзывчивого человека и истинного патриота своего народа. Он делал всё, чтобы облегчить жизнь ингушей, сделать свой народ образованным и как-то обеспеченным. Начиная работу в правоохранительных органах, он поставил перед собой цель соблюдать закон и беспощадно бороться с беззаконием. И остался верным этому принципу до конца. Необычайно смелый, скромный по характеру и справедливый в принимаемых решениях правовед сразу же заслуживает уважение и доверие и среди своих коллег. Его широкий взгляд на ситуацию и удивительные знания законодательства очень часто помогали даже его старшим коллегам выносить верные решения и выявлять нарушения.
Отдельной темой можно выделить рассказ о личной жизни Мажита Ведзижева, статного и очень симпатичного человека в молодости, которая была не менее насыщенной. К примеру, о его женитьбе люди вспоминают до сих пор. Его женой стала некая Луди Горчханова, которая явилась прототипом героини из известной нам всем народной песни «Лорса Лида» на стихи известного ингушского ашуга Ахмеда Хамхоева. А было это так.
В далеком 1923 году, тогда еще молодой помощник прокурора, узнал об одной красавице, о которой лихие джигиты слагали песни и мечтали стать её избранниками. Жила эта прославленная девушка в селении Плиево (Пхьилекъонгий-юрт) в одной из самых зажиточных семей того времени. Рассказывают, что Луди была искусной рукодельницей и очень умной девушкой. Она виртуозно играла на национальной гармони и была хороша собой в танцах, которые очень часто устраивали ингуши в старину. Но при наличии всех этих плюсов, главное, на что обратил внимание столичный прокурор, была длинная коса девушки-горянки, которая делала её ещё более привлекательной. В итоге, после первых же смотрин Мажит решил связать свою жизнь с Луди, и в том же году ему засватали эту юную красавицу. В те времена, как мы знаем, девушки после сватовства находились в родительском доме по несколько месяцев, а то и год. И за это время будущий зять и его близкие часто наведывались к родне невесты и справлялись о том, как идут приготовления к свадьбе.
И вот когда наступил этот долгожданный день, день свадьбы Мажита и Луди, в сторону селения Плиево из Нижних Ачалуков направилась длинная вереница сватов на более чем десяти тачанках и лошадях, и в тот момент до родителей невесты донеслись нехорошие слухи о том, что к ним едет огромное количество людей, среди которых есть и не вполне адекватные, и в дом их впускать не следует. И тогда брат Луди решил запереть ворота и не впускать сватов во двор, а невесту вывести к ним через маленькую калитку. Естественно, это не могло понравиться многочисленной свите со стороны жениха, среди которой находился и любимый племянник Мажита по имени Саид. Он дал понять брату невесты, что за ним стоит не просто колонна из сватов, а если надо отважная дюжина джигитов, которые при необходимости могут заменить целое войско бойцов. При этом конь Саида неожиданно встал на дыбы, и выбил калитку. Двор Горчхановых моментально заполнился морем людей. Среди них были не только родственники Мажита, но и те, кто знал его как прекрасного человека и благородного ценителя чистых моральных устоев. При выезде из селения Плиево участники свадебного кортежа устроили большой ловзар (танцы), точно также с ликованием и танцами встречали их и в родном селении Мажита. Казалось, что все село присутствует на его свадьбе, которой, как поется в одной известной песне, «и неба было мало, и земли»! Целых три дня и три ночи стоял ловзар на свадьбе Мажита и Луди, а столы накрывались в честь этой молодой четы в течение месяца. Такого празднества здесь не помнили. А повседневная жизнь показала, каким мудрым и ответственным семьянином оказался Мажит Хосботович, который помимо своей семьи обеспечивал и сестру с племянниками, у которой умер муж.
Справедливости ради нужно отметить, что уважали Мажита Ведзижева не только за благой нрав и заботу, и не только в родном селении, любимой Ингушетии, но и в Осетии, Кабардино-Балкарии, Грузии. Истории известны такие факты, что многие представители этих народов благодаря Мажиту Ведзижеву избежали участи быть арестованными и расстрелянными.
На улице стоял январь 1937 года. Холодные помещения тюрьмы, расположенные в подвальных помещениях, которые освещались светом, проходящим через маленькое зарешеченное окошечко, заполнялись новыми представителями деловой элиты. Даже ему — отважному, решительному и необычайно сильному человеку незаконные аресты и издевательства над людьми не просто было терпеть. Вечерами после очередного тяжелого рабочего дня, вернувшись домой, Мажит рассказывал своей жене Луди, в каких невыносимых условиях содержатся в тюрьмах заключенные. Он говорил: «Их так много, и только два процента из них совершили противоправные действия». Тревожило его и то, что многие из них погибали, заболев или заразившись от других тяжелыми формами болезней.
Мажит прекрасно понимал, что в стране и в его родном городе Владикавказе шла война власти против знатной интеллигенции в целом. Не понаслышке он знал, что в репрессивной машине погибают лучшие сыны Отечества, и, пользуясь заслуженным доверием и должностными полномочиями делал всё, от него зависящее, чтобы сохранить хотя бы часть арестованных по ложным доносам людей. Неизвестно, каким образом ему это удавалось делать, но Мажит Ведзижев неоднократно пресекал случаи злодейства со стороны вышестоящих органов власти, которые допускались по отношению к религиозным и просветительским деятелям. Несмотря на риск быть в числе заключенных, он освобождал из тюрем сотни человек. Как правило, в основном это были местные богословы-авторитеты и представители ингушской элиты. Подобные поступки в лишний раз говорили о том, что Мажит Хосботович, обладающий глубокой мудростью, способной победить любое зло, переживал за свой народ, любил его и защищал.
Конечно же, всё, что делал прокурор Владикавказа никак не могло нравиться руководству управления НКВД, которое под страхом смерти выполняло все указания тирана Сталина по уничтожению самой лучшей части населения. Порой нквдэшники сами оказывались в числе арестованных и приговоренных к смертной казни. И теперь нужен был лишь предлог, чтобы заточить в тюрьму прокурора Владикавказа, подчинявшегося не диктатуре власти, а диктатуре закона. Мажит все это прекрасно понимал. Но чистая совесть и строка закона были его постоянными спутниками, чего он не мог предать даже под угрозой жизни.
Несмотря на свою значимую, особенно по тем временам, должность, Мажит был простым человеком без чувства высокомерия, свойственного людям его положения. Из-за этого его уважали везде, все, с кем ему так или иначе приходилось общаться. Мажит Хосботович часто виделся с легендарным сыном ингушского народа Идрисом Зязиковым. Их одинаково тревожила судьба ингушского народа и ужасы, творившиеся в своей стране.
Несмотря на то, что по тем временам наличие большого хозяйства было чревато раскулачиваниям, Мажиту хватало мудрости и ума до последнего не попадать в поле зрения нквдэшников и содержать свое хозяйство, за которым выполняя пахотные и другие земельные работы присматривали кабардинцы. Возвратившись с работы домой, он, засучив рукава помогал своим рабочим разрыхлять землю, присматривать за коровами и овцами, и даже собирать с полей урожай.
Однажды, в знойный летний день, когда Мажит занимался покосом травы, к нему во двор наведались чекисты, которые узнали о богаче, живущем в Ачалуках. Но они и предположить не могли, что хозяином той усадьбы, на которую им показали пальцем свои же местные стукачи, окажется тот самый прокурор Владикавказа, о котором они были не раз наслышаны. Каково же было их удивление, когда перед ними предстал человек в прокурорской форме и как полагается поинтересовался, чем он им обязан. Узнав в очередном «объекте» своего сотоварища, незваные гости хотели было удалиться восвояси, но доброжелательный хозяин дома предложил разобраться в произошедшем за большим хлебосольным столом.
Был еще такой случай. Как-то в Ингушетию приехали раскулаченные кабардинцы, искавшие укрытие у соседей — ингушей. По совету знающих людей, они остановились у двора Мажита, и старший из них, которого звали Кази, обратился к нему с просьбой о спасении. Естественно, Мажит не мог проявить равнодушие к подвергшимся гонениям представителям семей из знатных кабардинских родов. Он выделил им тайное помещение, и таким образом помог избежать ареста и последующего за ним самого сурового наказания — расстрела.
Но о поступке Мажита через своих информаторов узнали в УНКВД, и прокурор сам оказался в числе заключенных. Случай с арестом «красноманжетника» тяжелым камнем лег на души его земляков, которые были бессильны перед набирающей ход репрессивной машиной.
В тюрьме на допросах Мажит не проронил даже слово о том, где он скрывал бежавших кабардинцев. Такими же безуспешными оказались попытки сотрудников НКВД выбить у бывшего прокурора показания, свидетельствующие о том, какими методами и рычагами он пользовался на работе, защищая и спасая невинных людей от неминуемой гибели.
Через некоторое время Мажита Ведзижева осудили и сослали в Мурманск. В холодной заснеженной тундре заключенным приходилось испытывать такой жуткий холод и голод, уносивший жизни в день десятков людей. Расчеты чекистов были точными. В таких условиях большинство из арестантов погибало, не дождавшись даты расстрела.
Об этом и о том, что глава их семейства Мажит Хосботович в заключении работал как проклятый, и вскоре заболел неизлечимой болезнью, родные не ведали, но с каждым днём жена Луди стала понимать, что для ее семьи настали самые тяжелые времена. На тот момент у них было двое детей: сын и дочь. Несмотря на то, что оставшуюся без отца семью спасала поддержка и помощь со стороны многочисленных родственников, да и Луди сама прекрасно шила и вышивала одежду, она говорила, что им так не хватает внимания и заботы Мажита. А сестра Мажита Макка, как только узнала, где находится ее брат, решила проведать его в далеком Мурманске, и, несмотря на все уговоры родственников и неминуемую опасность, собралась в неизведанную дорогу. По прибытии в колонию, к ее радости, Макке встретился очень добрый офицер из управления, который помог ей увидеться с братом. Мажит не ожидал увидеть в столь мрачном месте такого родного до боли человека, и, казалось, он на какое-то время забыл о своей болезни: крепко обняв любимую сестру, он не отпускал ее до утра следующего дня. Но в семь часов утра Мажит, чуть приоткрыв прослезившиеся глаза, глянул на сестру и тихо проговорил: «Я хотел бы попросить прощения за все страдания, которые я вам причинил. Пусть меня все простят. И обязательно передай Луди, чтобы она вырастила детей достойными людьми. Честными, правильными. И ещё очень прошу сохранять спокойствие, когда я уйду. Что бы ни случилось, мы должны довольствоваться предписаниям Аллаха». Это были его последние слова. К полудню Мажит умер на руках у родной сестры и был похоронен там же на территории лагерного кладбища с помощью одного сокамерника, уроженца селения Барсуки Ахмеда Мальсагова, который боготворил Мажита Ведзижева и считал, что с его уходом ушла целая эпоха, эпоха благодатных и достойных людей.
Узнав о трагической смерти своего мужа, Луди долго не могла поверить в то, что Мажита больше нет в живых, и что она больше никогда его не увидит. «Извини меня, о Всевышний, — говорила она, — но это такая невыносимая боль, когда даже провожать своего человека в последний путь не довелось по-человечески».
Вскоре вслед за бесчеловечной политической мясорубкой и бесправием, когда лучшие сыны Ингушетии, как и множество других россиян, были уничтожены или сосланы на верную погибель, на Советский Союз вероломно напала гитлеровская Германия, и началась Великая Отечественная война, в течение которой жители Ингушетии, несмотря на то, что советская власть очень жестоко справилась с ними после Октябрьской революции, грудью защищали свою Родину, поддерживали солдат едой, жильем, став надежным тылом. Семья Ведзижевых тоже не осталась в стороне. Но в самом разгаре войны, в республиках Северного Кавказа начались массовые репрессии, и ингушский народ целиком и полностью был выслан в Казахстан и Среднюю Азию. Недавняя горькая участь мужа постигла Луди и её детей, где в холодных степях чужой страны она потеряла единственного сына.
Рассказывают, что после этих пережитых потрясений — гибели мужа и сына, Луди скрывала свою длинную красивую косу от людского глаза. «Я не отрезаю волосы, потому что они так сильно нравились Мажиту», — говорила она, когда к ней приставала родня мужа, требуя укоротить их. Как известно, в то голодное время достать средства по уходу за волосами было трудно, но, несмотря на это, Луди до последнего дня жизни сохранила косу в знак верности и преданности своему мужу.
Единственная (ныне покойная) дочь Мажита и Луди Ведзижевых была замужем за Бекова Сосурко Тосиевича и проживала в селении Верхние Ачалуки Малгобекского района. Мадинат Бекова с гордостью рассказывала о своих знатных родителях и всегда ставила их в пример в процессе воспитания детей и внуков. Также она хорошо знала историю вайнахского края и с большим интересом изучала родословную своих предков.
В настоящее время в семье Мадинат Бековой хранится богатейший материал об этом удивительном человеке — Мажите Хосботовиче Ведзижеве, его фотографии, документы, записи и личные вещи. Поэтому хочется выразить искреннюю благодарность всем внукам Мажита Ведзижева и другим его родственникам за ту память, с которой они так бережно относятся к прошлому своего именитого предка.