Арби Шамсудинович Мамакаев прожил недолгую жизнь. Но каждый любитель поэзии нашей многоликой и многонациональной страны знает его как интересного, яркого, самобытного автора многих поэм и стихотворений. Он выступал и как драматург.
«Упорный труд и природный талант позволили ему еще в 40-е годы стать одним из ведущих поэтов молодой чеченской литературы» («Писатели Советской Чечено-Ингушетии» Х. Туркаев, А. Мальсагов, Грозный, 1969 г.).
Известный русский поэт-бард и драматург Александр Галич, подметив в стихах Арби Мамакаева напевные и мелодичные нотки, близкие к устной лирике и народной жизни, которые потом превращались в народные песни, сказал о нем: «За буйный нрав и талант мы его называли «чеченским Есениным».
Секретарь правления Союза писателей России Иван Голубничий в предисловии к книге «Кавказ! Я был твоим...» пишет: «Говоря о поэтическом наследии Арби Мамакаева, невозможно не выделить поэму «В горах Чечни» — фундаментальное произведение, по своей композиционной структуре перекликающееся с пушкинским «Евгением Онегиным». Эту поэму также с большим основанием можно назвать «романом о чеченской жизни».
С этим нельзя не согласиться: поэма написана точным, ярким, простым языком и с доверительным обращением к читателю:
Послушайте меня, солдаты!
Мы знаем, вы не виноваты!
Чужая воля вас ведет
В чужие страны. Наш народ
Народу русскому не враг.
Мы — дети мира и свободы,
В свободных мы рождены горах,
И нам родные эти своды...
Легкие, живые строки поэмы раскрывают теплые и дружеские настроения всех вайнахов к русскому народу. Это не зарифмованный рассказ, а большая «горская поэма», написанная по законам настоящей поэзии, с поэтическими находками и новыми открытиями, гордыми и самобытными образами. Автор, отлично знающий памятники культуры и быта горцев и досконально изучивший эпоху, о которой нам рассказывает в поэме «В горах Чечни», знакомит нас с обычаями и традициями горцев, с их многогранной и трудной судьбой.
О незабываемых встречах с Арби Мамакаевым поделился первый народный писатель Чечено-Ингушетии Ахмет Боков в своем рассказе «Творческое обсуждение».
«До нашего выселения мне не довелось увидеть Арби, но с его стихами я старался познакомиться еще в юношеские годы. Перед войной я учился в Грозном на рабфаке, и если слышал от кого-нибудь, что в какой-либо газете напечатано его стихотворение, искал эту газету. Я выучил его песню из спектакля «Храбрый Кикила». Словом, еще не увидев Арби, он мне стал близок, как поэт.
Скажу искренне, мне было приятно и радостно встречаться с ним в редакции «Къинхъегаман байракх». Во всем, что происходило тогда в нашей жизни, плюс к тому возвращение из сталинских лагерей невинно заточенного туда Арби Мамакаева, я чувствовал возрождение чечено-ингушского народа.
На всю жизнь запомнился мне один вечер в редакции газеты «Къинхъегаман байракх». Обсуждали мой рассказ «Буран». Это было начало моего творческого пути. Присутствовал на обсуждении и Арби. Я, конечно, очень волновался, читая рассказ. С тревогой думал: хватит ли у него терпения слушать? Рассказ длинный, да еще на ингушском языке. Но он дослушал рассказ до конца и высоко оценил его. Дал некоторые советы.
Мы долго не расставались в тот вечер. Это было ранней весной. Ходили по центральному парку Алма-Аты, беседовали о нашей литературе, об ответственности перед ней.
Когда рассказ «Буран» появился в республиканской газете «Казахстанская правда», что, конечно, было престижно для нас, то Арби радовался вместе со мной. «Ну вот, видишь, — сказал он, — я же говорил, что рассказ отличный». И конечно, эта оценка была вдохновляющей.
Я провожал Арби в нашу восстановленную республику, договорились о скорой встрече на родной земле, я ведь тоже готовился к выезду. Но когда я вернулся в Чечено-Ингушетию, Арби я не застал в живых.
Уход из жизни одного их основоположников вайнахской литературы Арби Мамакаева, да еще в таком возрасте, в неполные сорок лет — это большая утрата для нашего народа, литературы, культуры и для меня лично».
Ладимир Боков