Необходимо было разобраться

Интервью советника Главы Республики Ингушетия Иссы Костоева на НТРК «Ингушетия»

В своем сорокаминутном интервью национальному телевидению советник Главы Ингушетии, известный государственный деятель и профессиональный следователь Исса Костоев рассказал об отношении власти к актуальным вопросам и событиям в регионе

— Исса Магометович, среди населения сложилось мнение, что руководство республики игнорирует вызовы времени, игнорирует самые острые вопросы. Все-таки, на ваш взгляд, есть основания для такого мнения?

— До меня тоже доходили разговоры, мнения о том, что мы храним молчание, мы не желаем общаться с общественностью, с политическими силами, да и вообще, замкнулись сами в себе и непонятно, что происходит в республике.

Ситуация в республике была такова, что перед тем, как что-то говорить, что-то рассказывать, доводить до общественности, необходимо было разобраться, что же у нас здесь происходит. Вы все знаете о политической обстановке, которая здесь сложилась. О тех бурных политических событиях, которые имели место здесь быть. По существу, сегодня тоже ситуация до конца не прояснена.

Во многие вопросы, связанные с экономикой, надо было вникать, анализировать и только после этого высказывать свое видение сложившейся ситуации. Мы просто хотели объективно разобраться во всем этом.

Не могу сказать, что детально, но в целом, в контурах происходящего, общие вопросы мы уже готовы обсудить и довести до нашей общественности, до жителей нашей республики. Секретов в этом вопросе у меня лично нет. Уверен, что нет секретов и у нового Главы.

Если говорить об экономической ситуации у нас в республике, то, как все вы знаете, мы всегда, с момента образования нашей республики находились в последней тройке регионов в России, и нередко оказывались самыми крайними. Прежде всего, из-за дотационности нашей республики. Она и раньше, насколько я помню, составляла порядка 90% или около этого, и позже не изменялась.

90% дотационности означает, что в каждом рубле, который тратится в этой республике, лежат 90 копеек российских бюджетных денег. Мы себя обеспечиваем только в одной десятой части. Эта ситуация была, и сегодня в таком же виде сохраняется. А вот если посмотреть, насколько мы рачительно тратим эти деньги, то, на мой взгляд, здесь вырисовывается удручающая картина.

Мы, прежде всего, успели посмотреть наше строительство и промышленность. В республике действительно построен ряд предприятий, вложены сотни миллионов средств, но эти предприятия не работают. Мукомольный комбинат — 4 млрд рублей, швейная фабрика, комбинат детского питания, завод отопительных приборов, консервный завод и целый ряд других...

Десять или пятнадцать лет, наверное, у нас сообщалось, что в Малгобекском районе строится стекольный завод. Вложили туда более миллиарда рублей средств. А там кроме двух корпусов ничего и нет. Одно дело, что они не работают и не работали по существу. Другое дело, что их поддерживать надо, охранять. За них же платить надо: налоги, энергетика, охрана. И все это каждый день. Это убытки, и они увеличиваются.

Теперь возьмем сельское хозяйство, которое мало-мальски могло бы прибыль приносить. Все 16 так называемых ГУПов являются ущербными, дотационными. Мало того, что они ущербные, мало того, что они убыточные, так они сумели накопить долгов в общей сложности порядка полумиллиарда рублей.

Периодически в республике открывались образовательные и медицинские учреждения, спорткомплексы. Разрезались ленточки, все это распространялось в СМИ, реклама была. Выясняется, что все они строились с нарушениями проектно-сметной документации. А в отдельных случаях вообще без какой-либо документации. В результате, эти учреждения оказались должным образом не оборудованными. То канализация не работает, то отопление.

Таким образом, дошло до того, что у нас отопление не работает в таких щепетильных организациях, как перинатальный центр. Для того чтобы запустить его, требуются огромные дополнительные вложения. И брать их практически неоткуда, потому что то, что было заложено в них и выделено для этих объектов, — это все уже израсходовано.

За многими детскими учреждениями, школами тоже числится кредиторская задолженность, и довольно большая сумма. Счетная палата представила акт, где только по детским учреждениям 106 млн рублей долга. И в результате всего этого счета сотен предприятий оказались заблокированными. Мы дожили до такого состояния, что оказались заблокированными счета правительства республики.

Подбили общую сумму кредиторской задолженности по нашему бюджету, и она превысила 10 млрд рублей. Это не считая установленных долгов: за электричество — 3 с лишним млрд, порядка 7 млрд рублей — за газ... Это экономическая катастрофа. И на этом фоне говорить о каких-то победных реляциях, давать какие-то обещания мы не собираемся. Поэтому обвинять нас, что мы закрылись, не желаем общаться, — это будет несправедливо и неверно.

В прошлом году, по инициативе Президента России Владимира Путина, у нас приняты так называемые национальные программы. Бывшее руководство республики, надо отдать должное, оперативно включилось в большинство этих программ. Запроектирован целый ряд объектов по многим направлениям экономической жизни республики. Нам выделили порядка 6 млрд федеральных средств. От нашей республики в эту сумму мы должны были внести всего 185 млн рублей, чуть больше одного процента. Так вот я могу вам заявить, что наша республика не может изыскать эти 185 млн, чтобы включенные в нацпроекты объекты были вовремя сданы. И если мы за оставшиеся два месяца не изыщем какие-то возможности, эти объекты будут исключены из национальной программы.

— Вот как раз о поисках выхода... На ваш взгляд, какое-то разумное решение есть по выходу из этой ситуации? Что нам необходимо сделать в первую очередь?

— Ситуация крайне тяжелая. Прежде всего нам необходимо понять, что за счет бесконечных федеральных дотаций жить и жировать нам не удастся. Нам нужно зарабатывать деньги, развивать свое производство. Нам нужно, чтобы платились налоги и предприятиями и физическими лицами. Это же не секрет, что собираемость налогов в республике, ну это мое мнение, процентов на 20, наверное, от реально положенных. Не собираются налоги.

Я уже не говорю о том, что многие бизнесы, хозяйствующие субъекты не регистрируются и вообще не платят никакие налоги, откупаются. Так выживать не получится. Если, конечно, мы хотим иметь республику, если мы хотим процветать, развивать экономику, строить объекты — культурные, экономические и прочие...

Мы должны стать привлекательными для инвесторов, которые могли бы открывать и развивать у нас здесь свой бизнес. Но это зависит от многих факторов: необходима политическая стабильность, безопасность в регионе. Ведь каждый инвестор, исходя из этого, думает: вкладываться или не вкладываться — много составляющих.

Я знаю, что новый Глава республики Махмуд-Али Калиматов озабочен всем этим. Он думает, он консультируется со многими известными бизнесменами. Есть определенные проекты, над которыми занимаются по его поручению наши специалисты. Будем думать, как нам из этой ситуации выходить.

В принципе, у нас не такое большое население, и при наших ресурсах, при нашей находчивости мы смогли бы обеспечить неплохое развитие республике. При условии, что мы, прежде всего управленческие люди нашего региона, будем заинтересованы добросовестно строить свои отношения как между собой во властных структурах, так и по отношению к обществу. И при этом постоянно думать, что мы оставляем после себя следующему поколению.

— Вы упомянули об инвестиционном климате, который напрямую связан с общественно-политической стабильностью. Что сегодня происходит в Ингушетии на политическом поле? Как вы расцениваете ситуацию здесь, в республике, сегодня?

— Политическая обстановка в республике остается сложной. Если обратиться к истории нашей государственности — я много раз над этим задумывался, — приходишь к выводу, что у нас, пожалуй, никогда не было единства власти и общества. В самом обществе постоянно было противоборство. Я имею в виду исторический ракурс. Я читаю историю не только новой Ингушетии, но и прошлую нашу историю. Хотим мы в этом признаваться или нет, но единство наше проявляется только тогда, когда речь идет о фамильных, клановых интересах.

Вот здесь вы найдете единство даже ненавидящих друг друга. Но когда речь заходит об общественности в целом, каждый считает себя правильным. Вы же помните, как зарождалась наша республика в 90-е годы? Какие испытания пришлось нам пережить на этом пути? Сегодняшние политики, выросшие на этой земле, не должны забывать эти тяжелейшие испытания, которые пережили люди в 1992 году. Эти жертвы ведь были в основном среди людей, далеких от политики. Как раз политики-то не пострадали, а если и пострадали, то мало.

И сегодня каждый, кто претендует на то, что он политик и спаситель ингушских интересов, должен думать, как его слова отразятся на других, на обстановке в целом. Всегда помнить, что тот, кто взял на себя ответственность быть спасителем народа, тот и отвечает за последствия.

Мне очень тяжело осознавать и вспоминать эту трагическую дату. Через меня прошло все это, я не был тогда просто наблюдателем. Я был в самом центре этих событий, я пережил это. Об этом мною много написано, да и СМИ об этом тоже писали. Мы знаем, кто учинил это, кто сотворил этот геноцид над людьми, нашими соотечественниками. Но я вам скажу, необдуманные поступки и совершенно ничем не подтвержденные заявления делали и наши так называемые лидеры общественных движений, и доля вины есть и на них.

Я не думаю, что не существуют какие-то иные варианты решения вопроса Пригородного района, которые могли бы устроить и одну и другую стороны. Висеть эта проблема над народами не должна. Мы обречены жить по соседству вечно. И вечно смотреть друг на друга, как на врагов — это никуда не годится. Будем надеяться, что найдут механизм решения этой проблемы. Уверен, что нормальные отношения мы сохраним, и решится проблема с нашими братьями-чеченцами. Я очень призываю наших соотечественников не торопиться и не делать несерьезных заявлений по этому вопросу.

То, что сегодня происходит, надо оценивать с постоянной оглядкой: а как это отразится в целом на ситуации. Я считаю, что слишком много для нашей маленькой республики вот этих общественных движений. Вот, рядом с нами республики больше нас, но там же нет этого. А здесь у нас каких только движений нет, и все считают, что именно они спасители, что другие не заботятся, не переживают за республику, за народ, за его судьбу.

Но есть и другая сторона. Я ведь знаю все требования этих общественных движений. И причины обострения вот этой последней волны, я имею в виду прошлогодние и этого года, тоже понятны. Я не могу сказать, что их требования, их обеспокоенность — она беспочвенна, надуманна, нет. Они имели право, и у них было основание требовать пересмотра решения. Но вся беда в том, как и в каких формах это делается.

Конституция России и действующее законодательство предоставляют широкие возможности населению высказать свое мнение. Перед последними событиями я был в Москве. Там встречался с диаспорой, обращался к ним, просил. Просил не делать вот этих митингов, потому что все сказано. Двухнедельные митинги прошли, там требования были обозначены, и они должны быть рассмотрены. Но я сказал, если вы все-таки решите провести митинг, сделайте все, чтобы не нарушалось действующее законодательство.

В столь оскорбительных тонах, столь претенциозно, столь яростно критикуют эти общественные движения власть, естественно, что власти эти люди не нравятся. В рамках действующего законодательства они не сумели предотвратить выход за пределы закона. Получилось то, что получилось. То есть около десятка людей серьезно получили повреждения. Не просто люди, а представители власти, призванной осуществлять порядок. Последовала реакция государства, соответствующих правоохранительных органов. Арестовали большую группу людей. Речь идет в данном случае о том, что арестованы пожилые люди, больные люди, арестована женщина.

И в этой связи вопрос сегодня ставится так: почему новая власть не вникает в судьбу этих людей? А если проще: почему она не освобождает этих людей? Я со многими людьми на эту тему разговаривал, в том числе и с некоторыми родственниками этих людей. Происшедшее имело здесь место быть в наше отсутствие. Мы не видели, как это происходило. Мы можем судить об этом только по тому, что было нам показано, о чем пишут. И значит, говорят: «Эти люди-то, большинство из них — руководители этих митингов, общественных движений, — они же ведь никого не избивали». При этом совершенно забывают о том, что по закону, кроме непосредственно исполнителей, есть соучастники — в форме организаторов, в форме пособников, в форме подстрекателей. Вопрос в другом: насколько следствие и суд установят роль этих людей, про которых они говорят, что они просто политические заключенные.

Все знают, что расследование это ведется не правоохранительными органами нашей республики, расследование проводит Следственный комитет России. Санкции, всевозможные процессуальные действия осуществляются за пределами республики. Надзор осуществляет не прокуратура Республики Ингушетия, а Генпрокуратура России. Спрашивается, в какой мере Глава или другой кто-то может прийти и сказать, что это дело доказано или не доказано в отношении конкретного лица. Ну, это же просто наивно так думать.

Я могу допускать такие заявления из уст наших обывателей. Я могу простить им такие разговоры, потому что здесь их приучили, что Глава кого хочет — посадит, кого хочет — освободит. Вот они годами к этому шли и думают, что если бы нынешняя власть захотела, то и она могла бы взять и освободить этих людей. Я, действительно, очень сожалею и болезненно отношусь к тому, что эти люди сидят. Я считаю их неглупыми людьми, но то, что с ними произошло, то, что они допустили — это уголовно наказуемое деяние.

У меня сейчас постоянно стоит этот вопрос: что они хотели, чего они добивались, когда после истечения установленного срока они должны были разойтись с этого митинга и не сделали этого? Все там выступали целый день, уже бегали, искали, кто еще хочет выступить, не могли найти больше. Все сказано. Они что, надеялись, что придет парламент и скажет: мы слагаем с себя полномочия? Или придет Глава и скажет «я ухожу, оставляю вас»? Или кто-то придет и скажет «вот землю мы у вас незаконно забрали и мы ее вам возвращаем»? Чего они хотели добиться?

Создается впечатление, что кому-то надо было вот это все нарушить, для того чтобы совершилось то, что совершилось. Меня не покидает эта мысль, потому что сами по себе люди-то они не глупые. Но получилось это преступление. И в нем надо очень обстоятельно разбираться.

Другое дело, что есть вопрос о гуманности. Вот в части гуманности содержания некоторых из этих людей под стражей, я вас уверяю, Глава обеспокоен более существенно, чем каждый из тех, кто на словах говорит о своей озабоченности в отношении этих людей. Мне достоверно известно, на каком уровне и как он говорил о вопросах гуманности, не входя в вопрос о доказанности или недоказанности.

Здесь встает такой вопрос: да, действительно, многие из них люди преклонного возраста, пожилые, больные. Признаюсь вам, что я лично написал ходатайство, что беру на себя поручительство в отношении одного из лидеров этих движений. Его зачитывали, его рассматривали, я даже получил ответ на свое обращение.

Есть там еще один крайне важный принцип, из которого обычно исходят следственные и судебные органы: раскаяние, чистосердечное признание содеянного. И, значит, надо постараться восстановить нарушенные чьи-то права. Этого нет. Во всяком случае, Главе было так заявлено, что эти люди не осознали всю опасность содеянного ими. Да, действительно, в возрасте люди, действительно пожилые, но вместе с тем они же не признают себя виновными в содеянном.

Я много лет отдал следствию, не представляю, чтобы какой-то губернатор или глава республики меня бы пригласил и сказал: вы знаете, вы не так ведете следствие, вы зря этих людей арестовали, освободите их. Наши люди, к сожалению, не хотят в этой ситуации объективно разобраться. А так, будем надеяться, что эта ситуация разрядится, и дай-то Бог чтобы с меньшими потерями.

Сегодня шантажировать власть: если вот не сделаете так, то мы вот так... Я бы не советовал это делать никому, потому что эти вещи плохо заканчиваются. Эти вещи плохо заканчиваются обычно не для того, кто кричит, что надо все это сделать, — это отражается на других людях.

Что касается территориальных споров. Да, раньше у нас была территориальная тема с Осетией, это общеизвестно. Последний год совершенно неожиданно появилась проблема болезненная со стороны Чечни. Я думаю, и я верю, что эти проблемы рано или поздно разрешатся. И очень хочу, чтобы они были разрешены мирным путем. Сегодня я исхожу из того, что земля вся принадлежит Богу, потом она принадлежит нашей общей стране — России. И я, представитель Ингушетии, на этой территории должен иметь равные права со всеми: русскими, чеченцами, осетинами — со всеми.

Вопросы административно-территориального подчинения той или иной территории, ее исторической принадлежности, я думаю, со временем сами разрешатся, уверен в этом. И сегодня территориальный вопрос можно решить, но очень трудно решить вопрос взаимоотношений людей. Вы же видите, что получается с Осетией. Уже почти 30 лет, вчерашний день, но как сегодня перед глазами стоят все эти ужасы, которые тогда творились.

Помимо территориального вопроса, там были требования выборов Главы. Как я на это смотрю? Ингушетия на себе испробовала и то, и другое. Конечно, можно и избирать. Но я откровенно вам скажу: да, институт выборов он демократичный, но уверяю вас, не в наших условиях. Я не могу, и не буду возражать против того, что они требуют выборов, но это не спасение. Спасение в том, чтобы каждый ставил перед собой задачу быть честным в отношении к своему народу, к своей республике. И относиться с уважением к действующему законодательству и к правам человека. По-моему, это Эммануил Кант сказал, что самое святое у Бога на земле — это права людей. Вот если каждый будет стараться соблюдать права людей и поступать по справедливости и по закону, все встанет на свои места. И никакие выборы, хоть по партийным спискам, хоть какие — ничего этого не нужно. Нужно по справедливости относиться к правам человека, независимо от его положения. Вот как я на это смотрю.

— Исса Магометович, вы в должности уже четыре месяца, на ваших глазах в принципе формируется новая команда Главы. Как вы считаете, они оправдывают надежды Главы?

— Вы мне провокационный вопрос задаете. Я здесь нахожусь не потому, что в Москве не мог найти себе применение. Я здесь нахожусь не для того, чтобы заработать зарплату или иметь какие-то блага. Я человек состоявшийся, я отработал, сколько нужно, и сейчас в Москве продолжал работать в самых разных ипостасях — где экспертом, где консультантом, я и пишу. И я оказался здесь только потому, что захотел, в пределах моих возможностей, помочь новому руководству вписаться в эту ситуацию, чтобы он овладел этой очень непростой кухней, которая сегодня здесь сложилась, если грубо говорить.

Что касается отношения Главы к конкретной ситуации, к каждодневным своим обязанностям — это человек приверженный к справедливости. И меня в первую очередь это позвало в дорогу. Могут быть и у него ошибки. В первую очередь в кадровых вопросах. Почему? Потому что он не знает здесь всех людей. Это человек, который 40 лет находился вне дома. Ну конечно, он какое-то время здесь работал, но в тех пределах, которые касались преступности, нарушения закона и т. д. Естественно у него могут быть ошибки при подборе и расстановке кадров. Именно поэтому, допуская, что он может ошибиться, он и назначил их всех с испытательным сроком, чтобы посмотреть реакцию людей. И думаю, он не остановится ни перед какими обстоятельствами личностного плана или корыстного. Это исключается, если человек не справляется, тем более если он убедится в его нечистоплотности, что он будет продолжать его покрывать. Я в это не верю.

По поводу уже состоявшихся назначений, я ему как думаю, так и говорю. И нельзя сказать, что мы друг друга во всем убеждаем, но все равно я говорю свое мнение. Это его право, но радует то, что он готов обсуждать любого, кто какую должность бы ни занимал.

— Что вы думаете о будущем Ингушетии?

— Я уверен, что Ингушетия наладит свои отношения и с Осетией, и с Чечней. И станет процветающей. У нас прекрасная молодежь. Выезжайте за пределы Ингушетии, и вы увидите, насколько продвинутые, насколько талантливые у нас люди. Есть специалисты самых разных отраслей. Нам просто нужно немного видоизменить наше отношение другу к другу, к своей республике. И я надеюсь, мы к этому придем.

Подготовила Марина Костоева