Говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. В справедливости этой народной мудрости я убедился на днях, посетив агропредприятие «Сад-гигант Ингушетия», ровные посадки молодых яблонь которого уходят под горизонт на окраинах сельских поселений Троицкое и Нестеровское.
А что слышал «сто раз», спросите? Так то же, что и большинство вычитывает из газет и интернета, улавливает краем уха из сарафанного радио: про навороченные технологии выращивания яблонь, непривычное для российской действительности следование трудовому законодательству, когда в коллективе отсутствуют «мертвые души», нет ни «левых» доходов, ни серой бухгалтерии.
Однако самое поразительное, что невозможно почувствовать, не побывав здесь, на месте — это атмосфера увлеченности людей своим делом, которая не отпускает ни на минуту мысленно и душевно. Она заражает их, прививая почти забытую нами любовь к земле, к сельскохозяйственному труду как таковому, пропитанному солью и потом.
— У нас работают целыми семьями, — рассказывает опытнейший специалист, главный агроном предприятия Магомед Заурбеков. — Вначале, несколько лет назад, когда мы только становились на ноги, привозили себе рабочих даже из соседних регионов. Теперь — почти все наши, местные. Они делятся секретами мастерства, чему здесь учатся, с соседями, те в свою очередь — еще с кем-то. Так, по цепочке люди осваивают понемногу хитрости садоводства. А ведь это целая наука. Посадить саженцы, поливать их, брызгать непонятно чем от вредителей — этого мало...
Магомед показывает мне ужасные последствия недавнего града, обрушившегося на некоторые районы республики. Собственно, желание выяснить, как агропредприятие справляется с этой бедой, и побудило «Ингушетию» отрядить сюда своего корреспондента.
— Больно смотреть на то, как деревца страдают, — сокрушается Магомед. — А ты знаешь, что растения способны видеть, ощущать вкус, обонять, осязать и слышать? Да-да! Более того, они могут общаться, страдать, воспринимать ненависть и любовь, помнить и думать. Словом, они имеют сознание и чувства...
Не верить в слова собеседника невозможно: его эмоции и внутреннее состояние выдают глаза, наполненные грустью и... обидой, что все планы пошли наперекосяк.
— Под градобой попал практически весь сад, а это около 1000 гектаров, — говорит он. — Антиградобойные сетки от такого мелкого града со шквалистым ветром не спасают. И ветрозащитные лесополосы тоже не справились со стихией такой огромной силы. Сначала в наши планы вмешались так называемые возвратные холода, уничтожившие плодово-цветковые образования. Но мы надеялись, что саженцы восстановятся, и удастся собрать до 80% урожая. Однако в начале мая ударил град, потом это несчастье повторилось в начале июня. Самое интересное, что последний град ударил в день, когда нас посетила делегация коллег из Краснодара и Италии. Мы прошлись по садам, оценивая ущерб, возможности выправить ситуацию, и, заходя в контору, заметили вдали грозную черную тучу и яркий просвет за ней — явный признак надвигающегося града.
В общем, очень быстро шквалистый ветер донес его сюда. Теперь об урожае первого сорта и, тем более, планах собрать запланированные 42 тыс. тонн яблок придется забыть. Предстоит кропотливая работа по выведению в течение двух недель деревьев из состояния стресса, лечению бактериального ожога и парши — это такие черные пятна на плодах (Магомед показывает мне их). Ты, наверное, думал, что стресс бывает только у людей? У растений тоже кровоточат раны, они тоже с помощью человеческого врачевания и своего иммунитета приходят в себя после силового воздействия, восстанавливая сокодвижение под корой. В следующем году не будет урожая: надо все ветки обрезать, чтобы сад заново зацвел, все стволы оголять от веток, чтобы они не болели...
«Сад-гигант Ингушетия», по сути, оправдывает свое название. В республике, пожалуй, нет другого такого крупного производителя, в основном у нас функционируют средние и малые предприятия. Предприятие создало около 1200 рабочих мест с полным пакетом соцобеспечения для работников (в сезон сбора урожая, с учетом наемной рабочей силы эта цифра вырастает до 1600), зарплатой 25 тысяч и выше, налоговые отчисления в местный бюджет в прошлом году составили 170 млн рублей. На его территории расположен крупнейший в России оптово-распределительный центр, напичканный современным, высокотехнологичным инновационным оборудованием, где происходят процессы сортировки, хранения и отгрузки товара, и практически исключающим пресловутый человеческий фактор в случае возникновения каких-либо вопросов между поставщиком и покупателем товара. В центре 8 блоков, в которых находится 196 камер хранения на 60 тысяч тонн продукции. В этих холодильниках ее там можно хранить в течение двух лет.
Заходя в центр, видишь сплошные конвейерные линии, которые, кажется, сплетены невообразимым образом в какие-то пересекающиеся американские горки. До того как попасть на эти линии, яблоки вводят в искусственную спячку, чтобы сохранить в них все полезные свойства. И только тогда, когда покупатель сигнализирует о готовности купить определенный объем, они попадают на эти линии. Яблоко проходит водную предсортировку, где моется, обеззараживается, отбирается по определенному размеру, цвету, весу и сорту. Одновременно их чистят от мусора в виде листьев и т. д., с яблока убирают оставшуюся влагу в специальном вентиляционном блоке.
Затем проходит отбор при помощи системы машинного зрения. Яблоко, которое не отвечает заданным критериям, сбрасывается с линии. Кроме того, электронные сортировочные машины оснащены тензометрической системой взвешивания. Яблоки, прошедшие проверку системой, попадают на выходной ленточный конвейер, где установлены видеокамеры высокого разрешения, по которым покупатели могут следить за всем процессом, видеть, что за продукцию они в итоге покупают. В конце концов, если возникают сомнения в качестве товара, можно попросить выгрузить несколько ящиков из фуры и проверить. Но с такими случаями, по словам Магомеда, здесь еще не сталкивались. Все, как говорится, прозрачно и честно.
— Скажу без ложной скромности, что нашу продукцию, буквально, вырывают из рук, — признается Магомед. — Можно, конечно, говорить, что яблоки сегодня производят во многих регионах мира, и, дескать, ажиотажного спроса на них нет. Но яблоки яблокам рознь. Природа распорядилась так, что для наших садов созданы уникальные климатические особенности, которые положительным образом влияют на вкусовые качества плодов, их окрас, полезные свойства. Скажем, яблоки, первого сорта, которые выращены в той же Европе, у нас подпадают, в лучшем случае, под второй сорт. Поэтому и оттуда, а также из арабских стран к нам поступают предложения о сотрудничестве.
Да, увы, случаются и природные аномалии, которые наносят нам огромный ущерб — финансовый, моральный. Не без этого. Крупные ритейлеры, такие как «Магнит», «Пятерочка» и другие, постоянно с нами на связи, они отслеживают яблоки со времени их цветения и до отгрузки. В день мы отгружаем до 33 фур — это где-то 500 тонн яблок...
Особое отношение на предприятии к благотворительности. Так, в период недавнего карантина руководство хозяйства выделило на нужды населения республики более 30 млн рублей. На эту сумму были закуплены медицинские товары и продукты питания. Болеют здесь душой и за своих работников, твердо придерживаясь негласных правил так называемой социальной ответственности. Говоря простым языком — следуя человечности, которая, как известно, в эпоху капитализма не очень приветствуется многими бизнесменами.
— Срок активной жизни яблони — 14 лет, расцвета сил она достигает на 5-8-й год, — продолжает собеседник. — Тогда мы и ждем пика плодоношения и настоящих результатов. Наш сад еще молодой: в прошлом году мы работали лишь на треть своей мощности. К тому же два месяца назад мы посадили 36 тысяч деревьев. Поэтому, чтобы сохранить рабочие места и уровень зарплат, руководством предприятия было решено доставлять на обработку и сортировку яблоки из нашего другого сада, расположенного в Краснодарском крае: только 22 тысячи тонн продукции из 54 была нашей. Полностью сад вступит в плодоношение только в 2024 году. Соответственно, вырастут зарплаты, налоговые отчисления...
Скептически Магомед относится и к слухам о низком качестве яблок, якобы их брызгают жуткой химией из-за чего их даже черви не едят.
— Глупость, конечно, — качает он головой со снисходительной улыбкой. — Я еще слышал байки, что их к нам из Кабарды и Чечни привозят. Повторю: к нам очередь стоит за продукцией. Одна покупательница из Уссурийска в прошлом году купила — до сих пор, говорит, тамошние покупатели просят еще привезти. Из той же Чечни — очередь покупателей. Спрос огромный. Сегодня почему-то с ностальгией вспоминают советские яблоки. А ведь их, действительно, обрабатывали страшной химией — карбофосом и метафосом, вызывающими онкологию. Наши деревья обрабатываются очень дорогими — один килограмм стоит до 12 тысяч рублей — химикатами на биологической основе, они разлагаются через несколько дней и не концентрируются в почве.
Вообще треть сада у нас отпущена под так называемую экологическую продукцию, где установлены специальные и тоже дорогие отпугиватели вредителей. И, в принципе, это направление для нас намного выгоднее: помимо экономии средств на химикатах, это еще — более высокая цена, меньшая трудоемкость, когда не нужно «ловить» сроки опрыскивания, это высвобождение техники и т. д. Дело в том, что для экопродукции у наших ритейлеров нет специальных полок под реализацию такой продукции. Да и цены им придется поднимать. А качество — одинаковое остается в любом случае.
Отведены на предприятии и небольшие площади под косточковые плодовые культуры — сливу, абрикос, черешню, персик. С учетом сложившейся негативной ситуации здесь планируют выращивать и чеснок. Но это уже — планы. И дай Бог, чтобы на огромном предприятии, где трудится сотни людей, обеспечивая свои семьи, в эти планы больше не вмешивалась разъяренная природа.