Умыкание невест остановит барон

Табор уходит в небо, избавившись от кражи невест

Жителям Ингушетии для того, чтобы раз и навсегда решить вопрос с умыканием невест, оказывается, всего-то нужен был один-единственный барон. А все потому, что достаточно барону единожды наложить табу на что-то, как оно тотчас же станет нерушимым.

Умыкание невест — отнюдь не чисто кавказская реалия. На самом деле не только джигиты позволяют себе п(р)оступок товарища Саахова.

Мы называем их «цыганами», сами же они предпочитают название «кульбак». Это очень закрытый и консервативный народ. Хотя внешний мир о нем знает мало, но известно всегда одно — в таборе всегда царит крепкий патриархальный уклад. Очевидно, что даже очень консервативные ингуши уступают им в сохранении национального «я».

Марина Кунаева, цыганка средних лет, на протяжении последних 25 лет часто бывает в Ингушетии. Сказать, что постоянно здесь живет, будет неправильно, так как ПМЖ — это вообще не про цыган, как известно. Все эти годы она привозит для жительниц республики одежду и домашний текстиль на продажу. Своего рода коммивояжер, но в цыганском жанре. Название «кульбак» из ее уст слышится впервые в жизни.

Цыгане — народ загадочный и неуловимый, во многом — скрытный. Они не любят о себе говорить, да и в оброненное ими верится не сразу. Может, к этому их приучила тяжелая историческая судьба. В местах кочевания цыгане часто подвергались шельмованию. В Западной Европе в XVII-XVIII веках их просто убивали по национальному признаку. Этого не избегла и Российская империя. При Елизавете I вешали не только самих «египтян» (так называли тогда цыган), но и всех, кто водил с ними знакомство. Поэтому ли или по другой причине, правдивость цыганской речи так же неоднозначна, как и сама жизнь кочевого народа.

В любом случае, существование народа кульбак все-таки остается загадкой. Его нет и среди известных названий цыганских групп. Собеседница неохотно соглашается с названием «цыгане», ей больше нравится «кульбак». Кульбак, по ее словам, произошли от индийского народа и покинули Индию давным-давно.

Она уверена в том, что у ее народа с ингушами много общего. Издревле цыгане также умыкали потенциальных невест. Но вот не так давно, утверждает цыганка Марина, ее сородичи полностью отказались от этого действа. Ведь так распорядился барон — главный в таборе.

Вот бы Ингушетии такого барона, потому как варварская, по сути, практика удержания невесты, несмотря на все усилия местных властей и духовенства, все еще не изведена. В МВД по Республике Ингушетия рапортуют о 2-3 случаях умыкания с начала текущего года. Но бесспорно, что львиная доля этих случаев так и не попала в полицейские сводки. Так что «умыкнутых», к сожалению, намного больше, чем две-три жертвы. Продолжается это и вопреки тому, что ингушская интеллигенция уже иначе, чем было принято считать до сих пор, представила умыкание обществу. Ведь многие ошибочно считали, что это, хоть и не совсем цивилизованный, но, тем не менее, исконно ингушский обычай.

Известные ингушские историки, как, например, Зейнап Дзарахова или Нурдин Кодзоев, сняли ошибочную завесу над этим вопросом и уверенно заявили, что умыкание невесты — это не обычай ингушей, а нарушение ингушских обычаев. Нельзя, конечно, отрицать снижение количества подобных случаев в последние годы, но в целом умыкание для многих молодых людей остается достаточно привлекательным способом устроить личную жизнь.

Цыганка Марина заверяет, что после запрета барона среди ее народа уже никто не ворует невест. В каждой стране проживания, вернее, кочевания, на отдельно взятый регион распространяется беспрекословная власть одного барона.

— У нас, как и у вас, тоже раньше воровали невест. Теперь перестали. Еще наш народный танец очень похож на вашу лезгинку. И одежда у нас похожа, мы тоже любим блестки, золото, что-то сверкающее на одежде, — рассказывает Марина.

Цыганки тоже выбирают неброские цвета одежды, в основном черный или серый, цыганские мужчины также носят остроносые черные туфли, сочетают белый верх с черным низом. В Ингушетии в общественных местах можно повстречать только цыганок, а вот цыган-мужчин вы вряд ли увидите.

Правда, раньше, считает Марина, манера одеваться у цыган и ингушей была более схожа, чем сегодня. Цыганская одежда остается все той же, несмотря на ход времени, только вот ингушки предпочитают все более раскрепощенную и современную одежду, уверена она. Цыганки никогда не носят мини-юбок, декольте, короткие рукава. Опростоволосилась — это тоже не про них, так как традиционный платок носят все цыганки. Незамужних цыганок, как и цыган, стороннему человеку практически не увидеть. Они не учатся, не работают, а строго домоседствуют, не покидая отчий кров. Барышни оберегаются всем табором.

— Раньше я всегда привозила скромную одежду — длинные юбки, кофты без декольте. Теперь же меня в Ингушетии просят привозить более открытую одежду. Но я не понимаю, как можно ходить с огромным декольте, малюсенькими рукавами и в юбке выше колен. У нас никто так не одевается, — говорит Марина с нескрываемым возмущением, с которым и поспорить-то невозможно.

И какая же цыганка без мудрствования, особенно про судьбу. Марина верит в предначертание свыше и очень серьезно относится к судьбе.

— Судьбу свою не объедешь, — сказала цыганка многозначительно.

Описанное выше относится не ко всем цыганам в мире, а только к кульбак. В каждой цыганской народности свои обычаи и порядки. По вероисповеданию цыгане, проживающие в Ингушетии, являются православными. Но, по словам Марины, цыгане бывают и мусульманами. Она утверждает, что есть среди цыган кочующая группа, исповедующая ислам, которая, в Ингушетии никогда не проживала.

Марина признается, что в ее народе многие выбрали поприще попрошайки, что ей самой не нравится.

— Я и мои родственники никогда не просили. Не буду отрицать, что у нас такие есть. Это, конечно, нехорошо, — заключает цыганка.

Она наотрез отказалась от запечатления себя на фотографии, ограничившись рассказом о себе и своем народе. И оказалась не первой иноземкой, отказавшейся от фотографирования, до нее это сделали кореянки. Видимо, в Ингушетию приезжают одни скромные иностранцы.