Ингушские башни в Лопанке

Не для рекламы живет, а по велению сердца

Согласно преданиям, люди поселились в Лопанке ещё в последней четверти XVIII в. Это были переселенцы из Украины, которые в честь своей речушки на родине, Лопани, прозвали это село Лопанкой.

Есть здесь, как полагается, благоустроенный центр, где расположен сельский совет, больница, Дом культуры, магазины, памятник погибшим в Великой Отечественной войне воинам-односельчанам и свой хореографический ансамбль «Сударушки», который выступает по праздникам на сцене местного ДК. Гордость этого села — конезавод и построенный недавно собственный ипподром, который ждет своих первых участников.

Живут здесь представители многих национальностей: русские, армяне, украинцы, азербайджанцы, турки-месхетинцы, аварцы, чеченцы и ингуши. Догадаться об этом не представило никакой сложности: подъезжая к центру села, мы увидели огороженное металлочерепицей, с имитированной каменной кладкой, скромное жилище. Можно было сказать, что здесь живёт просто любитель каменного зодчества, но при виде ворот, сделанных старательной рукой мастера, все сомнения, что здесь живут ингуши, рассеялись мгновенно. На двух металлических створках и на калитке ярко обозначены три очерченные металлическим жгутом ингушские башни, высотой до 1,5 метра, а с двух сторон от них нанесены ингушские солярные знаки.

Здесь действительно живет ингушская семья: старенькая мама, муж с женой и трое детей, уже достаточно взрослых, младшему из которых 12 лет. По случаю прихода гостей, по едва заметному знаку хозяина, двое сыновей тут же зарезали барана, так что отказаться от кавказского гостеприимства мы просто уже не смогли. Приняв угощение, разговорившись, мы и не заметили, как прошёл день.

Семейный уклад наших хозяев, традиционность, уважение и почитание старших, общение в семье только на ингушском языке, добродушная хозяйка и взрослая дочь, хлопочущие у плиты, два сына, стоящие рядом и готовые услужить в любую минуту, — всё это создавало впечатление, что ты заехал в гости к родственникам в Ингушетии, и расстояния в несколько сот километров словно и не существовало. Эти ощущения дополняли и зашедшие по случаю приезда гостей соседи — ингуши и чеченцы, живущие здесь рядом. Земляки часто ходят друг к другу в гости, а по пятницам, вместе с сыновьями, ездят в мечеть, которая находится в сорока километрах отсюда.

Живут здесь в мире и согласии представители многих национальностей. Саадал и Магомед, Мурад и Зелимхан, баба Зина и дядя Ваня, Василий Васильевич и Сергей Борисович, Витёк и незаменимый доктор Лариса Исмиевна из высокогорного дагестанского аула и многие-многие другие. Никаких между ними недомолвок и недопонимания никогда не было. «Народ здесь очень дружелюбный, — говорит хозяин дома, — потому, видать, и задержались мы тут надолго».

А надолго — это на целых 14 лет, и даже чуть больше. И с соседями они дружат, и традиций своих не забывают. Сохранили до мельчайших деталей наш ингушский традиционный уклад, чем, как ни печально, не могут похвастаться многие семьи в самой Ингушетии. Это и форма одежды, и умение встретить и обслужить гостя, подать вовремя к столу горячий бульон, горячий чай, где сказать, где промолчать, а где и вообще стараться быть незамеченным. Этикет ингушский, как мы уже отметили, чувствовался здесь во всём, и передать его несведущему в рамках этой статьи просто невозможно. Эти тонкости надо знать, чтобы их понять, видеть, прочувствовать и исполнять. Просто так, по случаю, ингушский этикет (эздел) не возьмёшь с полки и не положишь обратно до прихода следующего гостя. Традиционность должна впитываться с детства, тогда она пронизывает тебя до кончика волос, да так, что ты уже быть другим просто не можешь. А если не впитаешь его вовремя, то уже не догонишь и к старости не приобретёшь. Спасибо хозяевам дома, что они сумели сохранить наши незаменимые ценности и передать их своим детям, которые наверняка передадут их своим потомкам. Таким образом и сохраняется нация.

Ещё одна достопримечательность дополняла ощущение кавказского присутствия в этом гостеприимном доме. Это уютный уголок за домом, устроенный в стиле башенной архитектуры горной Ингушетии. Под открытым небом — очаг, выложенный из камней, на котором для гостей было сварено мясо, вокруг пеньки-«сидушки», скамейка из сваленного многолетнего дерева и самое впечатляющее — две вытянувшиеся ингушские башни, высотой до трёх метров, как выяснилось, «строителями» которых были понемногу все представители этой семьи. Настоящий райский уголок родной природы, где потчевали не только нас, но и многочисленных гостей, захаживающих в эту гостеприимную обитель. Ещё больше впечатляла окружающая нас панорама ухоженного огорода и сада, самое настоящее «импортозамещение», которое нам и не снилось. На нашем столе всё было собрано с огорода. Август — время урожая, так что помидоры, огурцы, вареная кукуруза, арбуз, дыня, яблоки и прочее, без всяких добавок, радовали нас своими незаменимыми вкусами.

— Семена мы не покупаем, — говорит хозяйка дома Тамара, — вот уже который год выращиваем рассаду из собственных семян. Кукуруза, к примеру, у нас привезена из Ингушетии, это так называемая белая кукуруза, очень вкусная. А семена этих мясистых помидоров, — говорит она, беря в руки помидор, занимающий обе ладони, — нам дала соседка Тоня, коренная «лопанчанка», она сохранила этот сорт, вы не поверите, с седьмого колена.

Тут же, на виду, висели огурцы на специально возведённой для них изгороди, рядами красовались красные острые и болгарские перцы, высунув из зелёной ботвы головки, вразброс лежали арбузы, рядом жёлтые и зелёные дыни. Тут же и подсолнухи, набитые семечками, и неотразимое благоухание от высаженного здесь разнотравья. Это и чабрец, и мята, и мелисса, и пустырник, и ягода Годже (барбарис), про пользу которой хозяин может рассказывать часами. В дальнем углу слышно подворье, где блеют овцы и мычит вернувшаяся с поля скотина. Есть в хозяйстве и конь. «Растянул недавно сухожилия на ноге и стоит приунывший в загоне», — говорит младший сын Саид, которому, как мы поняли, достаётся больше всех хлопот в хозяйстве. А мёд на столе, настоящий, собственный, пчёлам и летать-то далеко не надо, несколько ульев стоят за подсолнухами вдоль забора.

Но самая большая ценность — это мама хозяина, добрая, видавшая виды женщина, окружённая заботой, любовью и вниманием всех домочадцев. Здоровье её, конечно же, подкосило, но она и сегодня любит посекретничать с внучкой Зурой, посидеть с гостями за чашкой чая, рассказать о временах былых, о чести и достоинстве и даже о том, что хочется забыть, но не получается. Так уж судьба распорядилась, что после событий осени 1992 года, лишившись крова, они оказались в этих краях, но родину при этом не забывают, часто навещают родственников, и те не дают им по себе скучать. Скоро и вовсе вернутся домой, но вернутся не «чужими», а своими, потому что сумели сохранить свои обычаи и традиции в чужом краю.

Представляться хозяин для статьи не захотел: не для рекламы, говорит, живу, по велению сердца — и отмахнулся от нашей затеи, потому и мы не стали этого делать. Но если будут желающие побывать у него в гостях, попробовать самое настоящее «импортозамещение» и в огороде, и на столе, увидеть уголок горной Ингушетии и ингушские башни, то найти его не составит труда. В районном центре Целинского района его знают все, достаточно спросить: «Где живёт ингуш Ахмед?».