В 2010 году в Кремлёвском зале под бурные аплодисменты виртуозно отплясывали русскую кадриль дети из детского танцевального ансамбля «Лийг» Республики Ингушетия.
Когда Махмуд и Хяди, заслуженные артисты Республики Ингушетия, хореографы детской студии Ингушского государственного ансамбля народного танца «Ингушетия» стали создавать свой детский ансамбль, они и не подозревали, что желающих отдать своего ребёнка на танцы окажется так много. Поэтому, к сожалению, они были вынуждены некоторым отказывать, как бы этого не хотелось. Но вот ужаснее всего было, когда времени не хватало на детей с разными физическими недугами, хотя и тогда и сейчас по отношению к ним наши герои стараются всё же быть особенно заботливыми и внимательными.
— Сегодня не новость, что очень много проблем у детишек со здоровьем, — говорит Хяди Абукаровна, — это дети с детским церебральным параличом, разного рода заболеваниями позвоночника, с косолапостью, с гипотонией и тому подобное. Таких детишек приводят к нам родители с надеждой на то, что мы им сможем помочь справиться с недугом. И мы стараемся изо всех сил оправдать их доверие, приобщить этих детишек к танцам, помочь им адаптироваться в социуме. И вы знаете, радуют результаты. Они становятся раскованнее, через год-два начинают лучше ходить, если есть проблемы с походкой, некоторые при этом и танцуют неплохо. Так или иначе, танцы им помогают очень. Это мы видим и по благодарственным письмам родителей в наш адрес, и просто по отзывам тех, кто прошёл через наш «курс» реабилитации. К сожалению, взять всех желающих у нас не получается.
Но это скорее деятельность гуманитарной направленности супругов Оздоевых. Основное же их занятие — подготовка танцоров для государственного ансамбля народного танца «Ингушетия», своего рода инкубатор кадров. Они работают, вернее — танцуют профессионально, уже более 35-40 лет, из них 11 лет вместе, в паре готовят уже новых воспитанников танцевального коллектива, почти с тех пор, как состоялась их семья. А шли они к этому делу, которое оказалось теперь и семейным, каждый своей дорогой.
— Я с детства любил танцевать, — рассказывает Махмуд. — Танец для меня стал неудержимым пристрастием, которым я если бы и не мог заниматься или не хотел, как это было не раз, оно бы меня всё равно нашло, достало бы, поставило бы на это самое место. Я всегда говорю и повторю ещё раз — это судьба.
Жил я и вырос в посёлке Южном, что в Северной Осетии. В роду моём все были спортсменами, так что хореография для меня была дорогой новой, что-то неизведанное, но страстно влекущее. Хотя на свадьбах мы все танцевали, но совсем другое заниматься этим профессионально. Толчком послужил и талантливый, широко известный исполнитель танцев народов мира Махмуд Эсамбаев. Я им просто восхищался, и моё имя — Махмуд — тоже поспособствовало моему выбору.
В 12 лет я всё же рискнул, уговорил родителей и стал ходить на танцы в ансамбль «Маленький джигит». Он был при Дворце пионеров во Владикавказе. Руководителем у нас был Борис Сурхоев, просто великолепный хореограф. Я многому у него научился. Он всегда говорил, что его танцоры должны танцевать только в его ансамбле. Но однажды, увидев случайно объявление о наборе танцоров в студию государственного ансамбля народного танца Северной Осетии «Алан», я решил испытать судьбу.
Мне было в это время 17 лет, было рвение, характер, и то, что отбор жёсткий, а конкурс серьёзный, меня лишь подогревало. Получилось, что из 300 человек в итоге отобрали 25, а потом из 25 человек вывели лучшую пару — меня и девочку. И так я попадаю в этот знаменитый ансамбль под руководством тогда Аллы Баевой. Но повестка в армию обрывает мой полёт. Хотя мне руководитель сказала, что если родители согласны, она сможет освободить меня от службы. Однако отец категорически заявил: «Нет, и всё! Прежде всего, для мужчины — отслужить в армии, пройти, так сказать, школу мужества, а потом остальное». Сказано-сделано. Я уехал, взяв с руководителя обещание, взять меня в ансамбль после службы.
Попадаю на службу в Туркмению. В войсковой части нас усиленно готовят в Афганистан. И тут проходит отбор музыкантов и танцоров в военный ансамбль. А я к тому же хорошо играл на гитаре. По отбору я оказался в ансамбле песни и пляски Туркменского военного округа. Удивительно, но до меня в том же ансамбле служили известные деятели культуры Тимур Дзейтов и Магомед Алдаганов. Я был в группе старшим по званию, пел в хоре, играл в духовом оркестре, делал постановки кавказских танцев, постоянно выступал, гастролировал. К тому же офицерский состав меня очень берёг, ценил и уважал. Обо мне писали местные газеты, благодарность была отправлена и по месту учёбы, и родителям. В общем, жизнь в армии сложилась удачно.
Когда же я вернулся домой, руководителем в ансамбле «Алан» уже был некий Варзиев. Шли 90-е годы, обострились межнациональные отношения, и он мне открыто заявил, что я не нужен. Альбина Баева к тому времени была руководителем ансамбля в госуниверситете, куда я сам уже не захотел. Я поехал в Грозный, в ансамбль «Вайнах», меня записали сразу же, но пока я раскачивался, случилась трагедия в Пригородном районе, так сказать, в моём родном доме. У меня потом пошло полное разочарование. Столько боли, горя вокруг меня, какие там танцы, думал я. Следом произошли и грозненские события.
В республику приехала Рая Евлоева и стала организовывать уже наш — Ингушский государственный ансамбль. Случайно она встретилась с моим братом, и так получилось, слово за слово, брат рассказал ей про меня, и ниточка судьбы вновь меня привела обратно в ансамбль, когда я этого уже не ждал. И вот с 1993 года я занимаюсь в этом зале. Долгие годы работал вместе с легендарной Раей Евлоевой. Это была женщина с сердцем льва: хваткая, сильная, настойчивая, смелая и заботливая. Она всегда доводила до конца начатое дело с честью и совестью. Душой и всем сердцем болела за свой народ. Мы работали на полную отдачу, зарплата никого не волновала, на первом месте стояла гордость за свой народ, желание показать, что мы можем, что мы лучшие. То были времена, которые невозможно измерить сегодняшними мерками и понять, кроме тех, кто там был. Времена для ингушского народа, подобные восхождению на гору. На каждом выступлении мы рьяно отстаивали нашу честь, нашу республику. Мы были первопроходцами, и в этом деле никто другой заменить Раю, с присущим ей чувством национальной гордости и патриотизма, не мог. Это была мощь!
А какой фурор мы произвели на гастролях в Ираке в 1994 году! Нас с восторгом встречала там старая ингушская диаспора, среди них были и генералы, и личная охрана Саддама Хусейна. Он, кстати, пригласил нас в резиденцию на торжественный приём. Это было большое Начало. А ехали мы на эти гастроли в стареньком автобусе, целую неделю. Но это нас ничуть не пугало. С нами была Рая, а она и за маму, и за отца. Где отчитает по полной, где приласкает, и голодными никогда не оставит. А ведь всякое бывало: и скудные обеды, и тяжёлые гастрольные трассы, и разочарования. Были случаи, дважды хотел всё бросить, уйти, но она удержала. Потерпи, говорит, я тебе помогу. И помогла. Про неё можно много говорить, она была душой народа. Научила нас любить и уважать свой народ, свои традиции, она вырабатывала в нас стержень.
Хореографом я стал работать с 1994 года. Начинал в карабулакском Доме культуры, потом был в плиевском, затем в кадетском корпусе, в школе «Интеллект». Потом уже мы с Хяди с 2006 года стали работать вместе с детским коллективом. Создали три ансамбля, теперь уже идёт работа с четвёртым коллективом. Наши воспитанники взрослеют и переходят во взрослые ансамбли, — завершил свой рассказ Махмуд.
У Хяди история чуть поскуднее, но в том, что она находится в постоянном ритме и не даёт себе послабления ни на минуту, нет никакого сомнения. Вот уже сколько лет она работает практически без выходных. Это уже не говоря о том, что на её плечах лежат и бытовые проблемы, пятеро детишек, где все почти погодки. А сколько им надо, знает каждая мама. А начиналось всё с хореографической студии «Эрзи», куда её в десять лет привела мама.
— Руководителем у меня был известный в республике хореограф Беслан Газдиев. Он первый заметил во мне способности к профессиональному танцу, — говорит Хяди, — но мне вскоре пришлось уйти из государственного ансамбля из-за моего роста. Но через год я резко выросла и вернулась снова в ансамбль. Первая моя поездка была в 1994 году. Мы представляли нашу республику в Ираке.
В 1996 году Хяди Абукаровна решила перейти в ансамбль «Ингушетия», которым руководит сегодня профессиональный хореограф Иса Гадаборшев, потому что здесь все девочки были её ровесницы. А в то время руководил ансамблем Декало Музукаев, народный артист ЧИАССР. Он сразу же приметил новую ученицу и её уникальные способности. Проработал он в коллективе всего пять лет, но успел за эти годы передать своим юным дарованиям опыт и неповторимый творческий профессионализм. Хяди Абукаровна солировала у него во многих танцах и призналась, что опыт, полученный в те годы, она пронесла по всей своей жизни и с успехом пользуется им сегодня.
С чувством благодарности вспоминает она и других своих учителей, в том числе и Рамзана Амирханова. Затем был перерыв в её творческой карьере. Неудачное замужество, разочарование, депрессия. Но всему своё время. В 2003 году Хяди вновь вернулась к своему профессиональному увлечению, хотя это была серьёзная работа, каждодневные усилия над собой, стремление достичь больше, совершенствовать свои способности и возможности.
Махмуд и Хяди вновь оказались в одном ансамбле. Если они раньше были просто коллегами, то теперь стали присматриваться друг к другу. В то время они оба были в разводе, за плечами был неудачный брак, и это как-то объединяло их.
Летом 2006 года в горах снимался музыкально-этнографический фильм «Мелодии гор». Ансамбль принимал участие в съёмках. Вместе с ними была в горах и этнограф Зейнеп Дзарахова, которая готовила к печати книгу «Традиционный свадебный обряд и этикет ингушей». Она попросила Махмуда и Хяди принять участие в постановочном сюжете для фотографии «У родника». Фотография получилась удачной. Её не раз перепечатывали разные издания. Хяди получила в подарок эту книгу, на обложке которой у родника были запечатлены Махмуд и Хяди.
— Фотография эта сдетонировала, — говорит Хяди. — Махмуду стали открыто намекать друзья, что мы подходящая пара. Он всё чаще уже поглядывал в мою сторону, стал уделять внимание, которое мне тоже было небезразлично. С тех пор мы вместе, вот уже 11 лет, и дома и на работе. Скажу вам, что он очень заботливый семьянин, хороший отец, мы за ним, как за каменной стеной, как говорится.
В семье Оздоевых, как вы уже заметили, пятеро детей. Старший сын недавно женился. Он тоже танцевал в ансамбле, но теперь решил себя попробовать в другом деле. И это нормально, считает глава семейства Махмуд Оздоев. Каждый человек должен искать себя, пробовать свои возможности, а там сама судьба приведёт его к тому, к чему, оказывается в итоге, и вела. Остальные девочки. Сегодня все они виртуозно отплясывают в детском ансамбле ингушскую лезгинку, даргинский плясовой, русскую кадриль, в общем, народные танцы Кавказа и России в целом. Хяди никогда не уходила в отпуск, продолжала работать и с грудными детишками на руках, которые практически выросли в её зале, и первые шаги свои делали в танце, вместе с подопечными своей мамы.
— Первый детский коллектив, с которым я начинала работать, был при Центре творчества детей и юношества в городе Назрани, — говорит Хяди. — Я очень благодарна руководителю этого центра Марем Муцольговой, которая очень помогала нам. Я там проработала семь лет. Коллектив назывался «Лийг», что переводится как «Лань». Первый танец, который мы поставили с этим ансамблем и который получал не раз первые места, был русская кадриль. Это была первая работа за рамками национальных танцев. Именно русскую кадриль под бурные овации мы отплясывали в Кремлёвском зале в 2010 году. Кроме этого, у нас в репертуаре были танцы народов Кавказа. Мы участвовали во многих конкурсах, как республиканских, так и за пределами республики, получали не раз первые места, благодарности и награды. За работу с этим коллективом я получила наградной знак «Золотая лань» и звание лучшей танцовщицы в ансамбле за 2010 год.
В 2011 году мы начали с Махмудом вместе создавать коллектив в Студии искусств. Через год мы уже поехали на гастроли в Турцию. Зара Долакова, руководитель студии, очень ценила нас и поддерживала во всём. Я ей очень благодарна за это. Вскоре с ансамблем «Лийг» мы перешли в государственный ансамбль «Ингушетия» и стали работать как детская студия этого коллектива.
— Радует, что родители сегодня стали уделять своим детям больше внимания, — продолжает Хяди Абукаровна. — Танцы помогают детишкам во многом. Здесь ребёнок сбрасывает с себя все комплексы, он оздоравливается, дисциплинирует себя. За сезон у нас проходит около 300 детей. Сейчас у нас 60 детей. Мы сначала новичков записываем и готовим их. Потом идёт отбор способных. Из них мы формируем группы. Приходят дети и более старшие, 14-16 лет, чтобы научиться танцевать для себя. С ними проблемно, конечно же, они без нулевой базы, но нет-нет, встречаются среди них и одарённые ребята, которые и остаются в ансамбле.
Огорчают нас недисциплинированные родители. С ними тяжело, но всё же радует, что больше ответственных. Это ведь всё сказывается потом на результатах. Наши звёздочки сегодня успешно выступают на сцене. Это Лемма и Лейла Нальгиевы, Марина Евлоева, Русана Баркинхоева. Они начинали в нашей студии и продолжают сегодня радовать своих зрителей прекрасным исполнением. Смотришь на них и думаешь, что всё это не зря, есть в них частица нашей души, без неё невозможно. В танце всё же главное душа, а не ноги!