Альтернативы миру нет

К 100-летию Джемалдина Хамурзиевича Яндиева

Испытанная временем и бременем жизнь не сломала дружбу этих талантливых и великих людей. Великие не потому, что их имена стали широко известны почитателям поэзии и литературы, не потому, что их регалии можно долго перечислять, а потому, что они, оставаясь глубоко национальными по складу своего мышления и роду деятельности, были ещё и наднациональны. В этом их истинное величие и сила.

Жизнь, что называется, проверила их отношения на прочность. Они дружили ещё с тех, советских времён, когда не положено было говорить через призму национальности и враждебности. Сейчас это трудно себе представить, но такое было возможно. Они не политики, их объединяла творческая муза.

15 октября 2016 года мы отмечаем столетие народного поэта, классика ингушской литературы Джемалдина Хамурзиевича Яндиева. Он родился в селении Балта Терской области (ныне Республика Северная Осетия-Алания), где в мире и согласии жили ингуши, осетины и грузины. Был у него друг — писатель и поэт, классик осетинской литературы Нафи Григорьевич Джосойты, который посчитал своим долгом отдать дань памяти старому другу, ушедшему от нас в мир иной ещё в 1979 году. К его столетнему юбилею он выпустил на собственные средства сборник стихов Джемалдина Яндиева на осетинском языке собственного перевода.

— Мне позвонила из Москвы дочь Джемалдина Яндиева, Марьям, и попросила забрать книги, которые передаёт в дар республике известный осетинский поэт, переводчик Нафи Джосойты, — говорит Адам Мальсагов, директор Научной библиотеки Ингушского государственного университета. — Эта новость для неё тоже стала неожиданностью. Как оказалось, 40 стихотворений из сборника «Весенний сбор» Джемалдина Яндиева он перевёл на осетинский язык и на собственные средства издал книги в дар ингушскому народу к 100-летнему юбилею поэта.

Подобный жест со стороны писателя Нафи Григорьевича можно расценивать как дружественный акт и благое намерение, направленное на сближения наших народов. Передача книг состоялась во Владикавказе, на квартире писателя, где нас встретили тепло и радушно. Было приятно видеть Нафи Джосойты в добром здравии. В свои 91 год он выглядит хорошо и передает самые тёплые пожелания ингушскому народу.

В беседе писатель поделился своими переживаниями по поводу сложных взаимоотношений между народами, чуждых и неприемлемых горским традициям побратимства и куначества, говорил он много и о проблемах родного языка. Эта проблема актуальна для всех народов. Языки на фоне глобализации и взаимопроникновения терпят сегодня настоящее бедствие, и это не может не тревожить мыслящих людей. Много рассказывал Нафи Джосойты о добрых и тёплых взаимоотношениях с друзьями и коллегами по перу: Джемалдином Яндиевым, Кайсыном Кулиевым, Иваном Дзюбой. Он был частым и желанным гостем в семье Джемалдина Яндиева в Грозном, и по сей день сохранил дружеские отношения с его гостеприимной семьёй.

— Мы были настоящими друзьями, — говорит Нафи Джосойты, — уважали и ценили друг друга. Нас объединяло данное нам свыше предназначение, через наш дар нести людям идеи добра и милосердия, дарить душевное тепло и призывать к возвышенному и прекрасному. И мой долг, как гражданина и поэта, живущего ныне, отдать дань памяти своим друзьям. Мы ведь не политики, мы творческие люди. Поэты и писатели, призваны сеять на земле доброе, мирное и вечное.

— В издании писателя два посыла, — говорит Адам Мальсагов. — Это, прежде всего, посыл мира, признания и дружбы ингушскому народу в лице друга — Джемалдина Яндиева. Второй посыл — расширение сферы родного языка, то есть осетинского, потому как потеря родного языка равно волнует представителей многонационального народа России, да и всего мира. Подаренные автором 100 книг мы передали библиотекам Республики Ингушетия. Вряд ли ингуши большой аудиторией будут читать на осетинском языке стихи Джемалдина Яндиева, но сам факт перевода произведений ингушского писателя на осетинский язык, и то, что книга уже на полках наших библиотек, вызывает уважение к ее издателю, демонстрирует стремление творческого человека к добрососедским взаимоотношениям, показывает искреннюю преданность дружбе, что гораздо выше политики.

— Джемалдина Яндиева очень любили и любят у нас, — говорит сестра писателя Клавдия Георгиевна. — В Балте люди жили очень дружно, как одна большая семья, говорили и понимали речь на трёх языках, перенимали друг у друга традиции и обычаи. Кому-то, видимо, надо было посеять семена злости и ненависти между народами, но сами люди тянутся друг к другу, стараются быть выше политических амбиций. Это предназначение, прежде всего, талантливых и творческих людей. Вот в таком ракурсе я рассматриваю жест своего брата, и, конечно же, это долг памяти своему другу Джемалдину Яндиеву к столетнему юбилею.

Уж давно нет рядом с Нафи Джосойты его старых друзей, но в своём «Послании друзьям в страну безмолвия» он пишет им с горечью и тоской:

«Высокая гряда моих подлинных друзей так поредела, что невольно чувствуешь стоустое дыхание человеческого одиночества... Одиночества, которое даже бирюка приводит в отчаяние и заставляет его, вскинув морду, жалобным воем тревожить равнодушные небеса... Человек чуточку разумнее волка, и у него остается призрачная надежда докричаться до своих друзей в стране безмолвия... И я так делаю, когда в свои мрачные дни во весь голос кричу и кличу друзей, хотя знаю, что не докричаться мне и не услышать оттуда зова людского... И потому тихо, но внятно шепчу им свои «горестные заметы сердца» о Кавказе и кавказцах, которые оказались в водовороте великой беды. О Кавказе — нашем общем доме. Ведь я говорю с Кайсыном Кулиевым, великим певцом из Чегемского высокогорья; с Магометом Мамакаевым из Чечни, Джемалдином Яндиевым из Ингушетии, с Адамом Шогенцуковым из Кабарды, с Аткаем Аджаматовым из Дагестана, а они все — отзывчивые, мужественные и мудрые кавказцы, люди редкостного благородства. Верю, что мы как были, так и остались близкими по сердечной сути и разумению мира людьми, потому мне вовсе не в тягость этот разговор с безмолвием друзей, хотя говорю о великой печали в нашем общем доме. И говорю на русском языке, на котором мы сказали свои первые слова братского привета и последние слова горького прощания...

Я верю, что неминуемы в перспективе дружественные отношения между народами Кавказа, но возможность следует обратить в реальность, следует что-то делать, чтобы одолеть вражду и неприязнь. Знаю, официальные власти используют разные политические средства, чтобы перемирие превратилось в примирение. Но всем нам хорошо известно, что когда пролитая кровь разводит людей, то образуется между ними широкое поле неприязни и недоверия. И это поле надо перейти каждому из нас самостоятельно и самолично, чтобы выйти на простор межэтнических контактов доброжелательства и приязни. И этот процесс одоления вражды и недоверия... обращен к нравственной и психологической сути народов, и он может и должен начинаться с художественной, гуманитарной интеллигенции... больше некому взвалить на плечи и нести этот тяжкий крест. Знаю, что дело это немыслимо трудно, требует одоления и забвения незабываемого, возвышения над болью незаживших ран и горечью все еще льющихся слез, над действительными обидами и мнимыми, над предрассудками собственными и всего этнического массива. Такое сложное дело требует и многой мудрости и неизбывного мужества. Такое было бы по плечу названным ранее людям из страны безмолвия. Но, к горю нашему, они не придут к нам, это не в их воле. Это дело решать только нам, их наследникам, если окажемся достойны выпавшей нам доли послов народного примирения, одоления неприязни и недоверия....

Думаю, миру между всеми народами Кавказа, миру в нашем общем доме нет альтернативы, если мы желаем не только выжить, но и жить достойно в мировом сообществе народов".